Половина солнца

Конечно, в основном я спал. Пытался читать, но от занятий всё ещё был освобожден, а даже если нет, вряд ли врач побежит говорить об этом всем учителям. Ему, кажется, было на всё наплевать в этой жизни, не считая работы.

Ближе к вечеру после моей выписки в дверь постучали. Видимо, Коул тоже не бегал говорить всем о том, что теперь я безжизненно валяюсь не в лазарете, а в комнате. Так что Эндрю, заглянув к нам, улыбнулся одними глазами, сказал, что скоро вернётся, и спустя минут пятнадцать уже стоял в дверях вместе с, кто бы мог подумать, Августом Сорокиным.

Биовампир выглядел недовольным. Он смешно наморщил нос, заходя к нам.

– От тебя несет болезнью, – сказал он, держа руки в карманах толстовки. – Я ощущаю ауры людей, а не только высасываю их жизненные силы, и твоя сейчас – полный отстой.

Эндрю как-то неодобрительно посмотрел на Августа, качая головой. Впрочем, по его спокойному выражению лица было трудно что-то понять.

– Август, ты должен рассказать Олеану, что ты сделал.

Кажется, Сорокин удивился. Он вопросительно выгнул бровь, что выглядело довольно эффектно – брови у него были очень густые, и перевёл взгляд на меня.

– Я просто пытался не дать людям забыть о наших мечтах. О революции, так это назовем. Прекрасное, красивое слово, пахнет старыми книгами и…

– И кровью, – закончил Эндрю, пускай я не был уверен, действительно ли хотел назвать Август именно это слово. Но Куин-старший был в этом уверен. – Ты должен… вы оба должны прекратить это. Я понимаю, что со стороны директора бесчеловечно отдавать учеников неизвестно куда и зачем, но пока мы всё не узнаем, действительно не узнаем, нам ничего не видать. И… – его тихий голос стал ещё тише, осторожнее, будто бы Эндрю о чём-то знал или догадывался. – И этот пожар. Вы думаете, это всё просто так? Вы оба, оба знаете нечто. Ох, Олеан, прости… тебе было плохо, и я не хотел поднимать эту тему, но об этом стоит побеседовать, раз тебе немножко получше. Потому что ты себя совсем угробишь и Августа тоже, всех! Посмотри на него, – это тоже ко мне. Он аккуратно взял Сорокина за локоть и повернул ко мне лицом. Длинные чёрные волосы прикрывали до сих пор не зажившие синяки и кровоподтеки на лице. Я удивился. Не зажило за две и даже больше недели? Как же они его избили… Август нахмурился и отвернул лицо.

– Ты видишь? – в хриплом голосе Дрю было слышно отчаяние. Он будто задыхался. – Тебе не больно?

Эндрю Куин редко бросался такими словами, как «боль». И редко спрашивал, потому что ненавидел лезть в чужие мысли, дела, чувства. Но сейчас… до чего же ему было не плевать на нас всех. На меня, на Сорокина, да даже на любого незнакомца из этого чертового лицея.

Я понимал его. Мне было больно. За всех них. За всех невинных…

Но что я мог поделать?

Я сел на кровати. Закружилась голова, но я не обратил на это особого внимания. Так часто бывает у всех.

– Именно потому, что вижу – и вижу всё, Эндрю, – я и поступаю так. Мы должны оказать сопротивление. Наша жизнь… она будет не то что жалкой, я бы с этим смирился, но нет, она будет хуже, чем жалкой или ничтожной. Её не будет вообще. Чего ты боишься больше всего, Эндрю? То, чего ты боишься, не сравнится с тем, на что нас, возможно, обрекут. Стать топливом, чтобы жили другие…

Эндрю всё ещё держался за локоть Августа, как утопающий держится за спасательный круг. Его губы слегка дрожали.

– Вот именно, что возможно, Олеан. Возможно. Пойми же, мы не знаем ровным счётом ничего об их планах. Да, Дэмиан слышал про это устройство, которое сможет функционировать только на аномальной энергии бессмертных, но как именно оно работает? Быть может, мы не будем никакими рабами и уж тем более топливом. Может быть, мы будем героями или, по крайней мере, поможем другим ими стать.

Незаметно для всех из-за шторы показался Коул. Он смотрел на Августа, а тот, почувствовав это, покосился на него.

– Дрю прав, – негромко признал Сорокин. Я смерил его непонимающим взглядом. А он продолжал смотреть на соседа. – И у нас есть способ всё узнать. Ты, кажется, Коэлло, верно? И ты только что прочитал мои мысли по поводу того, что мне нравятся Сашины волосы.

Коул прикрыл глаза, пожав плечами. Это, видимо, означало «да».

– Так ты почувствовал. Я не совсем читаю мысли… Просто могу порою получать нужную мне информацию. Ты сейчас думал об этом, потому что волосы Александры и Олеана похожи по цвету. Вот я и наткнулся на сказанную тобой фразу по отношению к твоей подруге, которую твой мозг, услышав в реальности, запомнил как простую информацию.

– Короче говоря, ты киборг, читающий мысли. Мы поняли.

Коул перевёл взгляд на меня.

– Можно и так сказать.

Август наконец выбрался из мёртвой хватки Куина-старшего и спокойным, но явно предупреждающим об опасности тоном подытожил:

– Ещё раз так сделаешь – будешь валяться в лазарете сам. И намного дольше двух недель. Абсолютно без сил.

Коул вскинул руки в примирительном жесте.

– Просто тестирую свои способности! Извини.

Эндрю устало вздохнул.