Половина солнца

Я стоял возле стены напротив кабинета. Другие приглашённые ученики расположились либо на полу, либо на стульях, Эстер же сидела в инвалидном кресле, кажется, находясь в полудреме. Что она здесь делала, оставалось секретом даже для меня.

Рядом стоял Крозье, контролирующий своего подчиненного Бенджамина – или Гоголя, как его называли все ученики. Он скрывался в тени коридора с накинутым на голову капюшоном Сов. Наконец, когда отпустили Сандру, или по-русски Сашу, и Юлиана Мордерлена, в кабинет позвали меня.

Скорее всего, Гоголя допросили ещё во время ужина, сразу после объявления.

Я прикрыл за собой дверь и сел в кресло после приглашения директора.

Он был один. Никого больше. Только директор и я.

– Здравствуйте, Олеандр.

Я кивнул.

– Здравствуйте.

– Знаешь ли ты, зачем сюда пришёл?

– Конечно. По делу пожара. Вам нужны мои показания, и всё в этом духе, разумеется. Правда, я мало что могу сказать нового – вы всё видели. Я вывел всех, кого смог, помог всем учителям, которым не позволяли сделать это самим их силы.

Директор задумчиво разглядывал меня пару секунд, затем снова уткнулся бумаги.

– Олеандр, у вас, как и у всех других опрошенных мною сегодня, помимо Бенджамина и Джонатана, нет никаких судебных приводов. Зато информация из организации по контролю бессмертных настораживает… – он взял со стола толстую папку и помахал ей. – Семь раз. Служба у Сов ещё до нашего лицея. А после, насколько я знаю, была зафиксирована ваша гибель не менее двух раз, только вот на такой случай у Сов нет никаких идей. Некоторые говорят даже о дюжине, если не больше. Что вы на это скажете? Сколько раз вы умирали на самом деле?

Я принял задумчивый вид.

– Ну, может, пару раз. Допустим, три. Но я не виноват в этом – просто не везёт. Меня снова хотят отправить на службу туда или же мои проблемы со смертью – это веский довод в пользу моей невменяемости?

Директор задумчиво кивнул.

– Не буду врать вам, Олеандр. В копиях отчетов, – он не заметил своей оговорки. Копиях. – …ясно сказано, что с этим у вас проблемы. Даже написано предостережение.

Он прикрыл папку и посмотрел мне в глаза. Я выдержал его взгляд.

– Это в прошлом. Сейчас я отлично себя чувствую.

– Ваши глаза, – он замолчал и потёр пальцем собственные мешки от недосыпа, но и они были не такими синими и огромными, как мои чёрные дыры. – Вы больны, Олеандр. Физически и духовно.

Я покачал головой.

– Физически – вполне возможно. Но с моим духом всё в порядке.

Директор вздохнул, вглядываясь в моё лицо. И кивнул.

– Хорошо.

Он пролистал папку ещё раз. Остановился на какой-то странице. Но не озвучил свои мысли. Вместо этого он сказал:

– Против вас нет таких улик, как против Джонатана, Олеандр. Но мы все знаем, что это сделал ты, – директор перестал обращаться на «вы» к ученику? Что-то новое. – И рано или поздно ты оступишься, мальчик. Так что будь осторожен. И можешь идти.

Я встал, устало ухмыльнулся ему и отвернулся, выходя из кабинета.

За спиной я услышал, как директор распускает всех по комнатам и просит остаться лишь Эстер Уайльд.

Я поскрёб макушку. Белая краска осталась на пальцах, и это огорчало.

Бесполезная краска, даже ты уже не спасаешь.

Я прошёлся по коридору, заглядывая в открытые помещения, и после всё же вернулся к себе.

Там меня ждали Куины и Хэллебор. Они испуганно смотрели на меня.

– Ты ведь пошутил, верно? Это ведь не ты поджарил школу, просто чтобы потом всех спасти?

Я закрыл дверь и сел на свою кровать. Лег на неё, подняв руки. Разглядывая их.

– Ну, разумеется, это был не я, – я улыбнулся. – Надо же быть Коулом или ещё кем потупее, чтобы так думать.

Эндрю ответил мне потеплевшим взглядом. Его руки уже не так сильно тряслись. Дэмиан же смотрел в окно в задумчивости. Коэлло вертел отвёрткой в каком-то маленьком механизме. Пальцы у него дрожали.

– Школу поджёг Джонатан Эрланд, – я почесал запястья, сжимая челюсти с бешеной силой. – Правда, он сам пока что об этом не знает.

XIV Очень странные дела

Волк

Все мы трое смотрели на Олеана. Я слышал, как сильно он скрипит зубами, но для чего – оставалось загадкой. Почти всё, что он делал, можно было описать так. «Остаётся загадкой».

Дрю решил уточнить первым:

– Тогда что это была за выходка в кафетерии? Ты дразнил кого-то? Учителей? Они могли услышать.

Олеан неопределённо качнул головой.

– Да, знаете, я дразнил кое-кого. И у меня неплохо вышло, – он хмыкнул, запуская пятерню в волосы и откидывая чёлку назад. Я смотрел на него, не отводя взгляда, пытаясь понять, что в его словах правда, а что – ложь.

В итоге я не выдержал и фыркнул.

– Тупые у тебя выходки, ла Бэйл, – кажется, я не так часто называл его по фамилии, как это делал он. – Идиотские, глупейшие, абсолютно бессмысленные и нелогичные. Ведь другие могли посчитать это не за шутку. Тогда тебя бы отправили прямиком в ящик, – разумеется, я имел в виду ящик Пандоры, но решил не давить на психику пострадавшего от этого наказания, который находился совсем рядом.

Дрю кратко выдохнул, а Дэмиан продолжал пялиться в окно.