Половинка с характером (СИ)

Чанёль еще обменивается парой фраз со знакомыми, а после они уходят за отдельный столик, заказывая по безалкогольному коктейлю, так как Чан за рулем, а Бек не особый любитель алкоголя. Некоторое время они разговаривают на сторонние темы. Вопросов отношений и пятничных событий они не касаются, чтобы не портить друг другу настроение. После они пару раз выходят на танцпол, двигаясь под ритмичную музыку, целуясь и смеясь. Близость в совокупности с царящей вокруг атмосферой легкого опьянения и интимного полумрака возбуждают и волнуют.

Бекхён и сам не знает, чего ждет от этого вечера, но уходить от Пака не хочется, в чем он и признается, когда уже ближе к полуночи они покидают здание клуба. Альфа улыбается от такого признания, и, покручивая на пальце ключи от машины, приближается к омеге, с усмешкой заглядывая ему в глаза, и произнося:

— Тогда как насчет того, чтобы провести ночь в моей компании?

Бекхён раздумывает несколько секунд, а после прикусывает нижнюю губку и бросает на Чанёля игривый взгляд.

— А почему бы и нет? Поедем к тебе?

Пак усмехается, открывая дверь машины перед своей парой.

— Прошу!

Бён забирается на пассажирское сидение, и пока альфа захлопывает дверь и обходит машину, Бекхён резко выдыхает. Возможно, позднее он пожалеет о своем решении, но сейчас он готов броситься в объятия своего альфы, как в омут с головой. И плевать, что завтра ему точно прилетит от Тао за безрассудство. Хотя бы одну ночь, но он позволит себе разделить с Чанёлем.

Пак садится за руль, бросая на омегу полный предвкушения многообещающий взгляд, и заводит автомобиль. Когда они проезжают пару кварталов, альфа вздрагивает, потом что шаловливые ручки омеги скользят к его бедру, принимаясь его поглаживать, скользя все ближе к внутренней стороне. Чувствуя, как кровь начинает приливать к паху, Чанёль делает глубокий вдох и, выпуская воздух сквозь сжатые зубы, бросает в сторону Бекхёна суровый взгляд.

— Бекки. Мы так не доедем до места назначения, и либо врежемся во что-нибудь, либо я возьму тебя прямо здесь.

Бён изображает невинное удивление, хлопая длинными ресницами, тихо смеется и убирает руку от паха, однако продолжая поглаживать внешнюю сторону бедра.

Альфе приходится собрать все свое терпение, волю и благоразумие в кулак, чтобы не сорваться и не наломать дров. Зато стоит машине припарковаться на нулевом этаже его дома, как Пак отстегивает себе и омеге ремни безопасности, рывком приближаясь к сверкающему глазами Бёну, наваливаясь сверху и забираясь руками под пиджак, вытаскивая из брюк рубашку.

Бекхён запрокидывает голову назад и заливисто смеется.

— Хочешь все-таки сделать это здесь?

Чанёль припадает к открытой шее, целуя и покусывая ее, оставляя алые пятна засосов.

— Я предупреждал тебя, Бекки. Не стоит играть со мной.

Бён прикрывает глаза и стонет от удовольствия, выгибаясь навстречу альфе, запуская пальцы ему в волосы. Сквозь сбивающееся дыхание, омега все-таки произносит:

— Уверен, что не хочешь подняться в квартиру?

Пак отстраняется, тяжело дыша, и голодным взглядом смотрит в раскрасневшееся лицо омеги. Взвесив все за и против, он безумно довольно улыбается и со смехом выдыхает:

— Только ОЧЕНЬ быстро.

Бекхён чувствует себя пьяным от, казалось бы, беспричинного счастья, когда они наперегонки бегут к лифту, нетерпеливо переглядываются в ожидании него и, ввалившись в кабину, с остервенением принимаются целоваться. Чанёлю мало их безудержных сумасшедших касаний, он как голодный волк, в цепких зубах которого оказался сладкий кролик. Вот только Бек не похож на кролика, скорее на хитрого лиса, потому что лукавый взгляд из-под ресниц обещает безудержное желание, страсть, преданность, покорность и в тоже время подчиняет, приковывая к себе невидимыми цепями. И сейчас он даже не хочет сопротивляться этим заковывающим его сердце в плен путам. Бён одновременно выглядит как высококлассная шлюха для VIP клиентов и невинный мальчик, впервые открывающий для себя тонкости постельных отношений, потому что румянец на щеках делает его слишком хрупким и уязвимым. Паку сносит голову от такого противоречия, будто он находится между огненной и ледяной стенами, причиняющими одновременно боль и неземное наслаждение. Когда двери лифта открываются, альфа подхватывает омегу под бедра вынося на лестничную площадку, но не находит сил оторваться от его губ. Бекхён стонет, когда его прижимают к холодной стене, его рубашка уже расстегнута, как пиджак и ремень. Чанёль слегка царапает его кожу на животе, заставляя дрожать еще сильнее. Бён сам вяло соображает, потому что усиливающийся запах истинного расплавляет мозг, оставляя лишь первородные желания. Все на что его хватает, оторваться от чужих губ и быстро выдохнуть в них:

— Чанни, не здесь…