Половинка

– Ты ошибаешься, милый. Люди тоже дорожат семьей и… любят друг друга, – возразила я.

У меня в груди кольнуло – собственные безответные чувства дали о себе знать. Хейго тоже ощутил этот болезненный укол. Вскинул внимательный взгляд на мое лицо, затем, словно пытаясь забраться мне в душу, поведал:

– Столько лет нести бремя долга судии. Знать, что можешь, но не имеешь права на семью и тепло. А потом потерять даже долг и служение Рииру. Потерять целый мир и всех, кого знал. – Я зарылась пальцами в его волосы и поглаживала, передавая поддержку и сочувствие. Муж придерживал меня, положив руки на обнаженные ягодицы. – Десять лет мы были изгоями в мире, где, кажется, нас ничто не ожидало, были лишними и ненужными. Пока не появилась Тьяна.

– Повезло… – хрипло призналась я, едва держась на ногах.

Не прекращая меня ласкать, не давая разорвать наш зрительный контакт, Хейго продолжал признания:

– Знаешь, что я испытал… нет, каждый из нас, когда выяснилось, что Тьяна – половинка Шейго?! Дикую, беспросветную зависть. Мы понимали, что это чудо, скорее всего, неповторимо. А потом с нами случилась Лилия – и надежда вспыхнула вновь!

– Ох, – выдохнула я потрясенно, когда руки Хейго пробрались к внутренней, очень чувствительной стороне бедер, – и оказалась у него на коленях, оседлав его бедра.

Он обхватил мою голову и коснулся моих губ своими.

– Потом встретил тебя в Тартусе. И успел удержать, когда ты падала в обморок, увидев меня.

– Это от неожиданности. С непривычки и от усталости, – виновато улыбнулась в ответ. – Прости, пожалуйста. Так глупо вышло.

– Тогда я отнес тебя в комнату…

– Это из-за тебя мне сменили покои? – догадалась я.

– Да. Король Дармаша тоже удивился, увидев, куда тебя определил комендант форта. И сразу разжаловал его.

– Ого!

Вот это новости!

Сидеть обнаженной на коленях у мужчины, ощущать его горячую кожу своей, касаться грудью его груди и при этом вести разговоры… было невероятным… опытом. Теперь я не боялась неизвестности – не сгореть бы от того огня, что собирался внизу живота и между ног.

Хейго то оглаживал мои ягодицы, то пробегал руками по спине, то зарывался пальцами в волосы и продолжал говорить:

– Потом ты удивила нас, узнав меня из семерых, подарив надежду. Мне хотелось думать, что ты нечто большее, чем просто одна из женщин.

– Я маг земли и принцесса Цветанская, и поэтому действительно больше, чем обычная женщина, – шепнула я, подаваясь к своему риирцу, чтобы быть еще ближе, теснее.

Желание горячило кровь, она бежала по венам все быстрее благодаря губам Хейго, целовавшего мое лицо, выдыхавшего признания:

– Ваша магия – ничто. Белые это доказали. Да и статусы ваши, по большому счету, ничего не значат для нас. Главное – сила души, огонь в твоей крови, которая согреет любого риирца. А достался он только мне, одному.

– Жадина… – всхлипнула от избытка ощущений: пальцы Хейго творили чудеса с моим телом, пробираясь в самые потаенные уголки.

В какой-то момент я поняла, что штанов на Хейго тоже больше нет, но не испугалась, а еще больше распалилась, даже осмелилась поерзать, чтобы плотнее ощутить его крепкие бедра.

– Ты моя, Оли. Ты во мне всегда. А я в тебе. Неразделимые и единые во всем. Ты поймешь это немного позже. Пока я один в полной мере чувствую и сгораю. И твою пустоту, к сожалению, тоже ощущаю, но надеюсь, что со временем ты заполнишь ее ответным огнем.

– Пустоту? – удивленно выдохнула я, оторвавшись от его губ.

– Вы, люди, называете это любовью. Мы же ощущаем внутреннее пламя.

– Горите? Горите от любви? – Я словно вынырнула из страстного тумана от удивления.

Размытый шлейф – и через миг я лежала спиной на кровати, а муж склонился надо мной, вклинившись между моих ног. Аккуратно вытащил из волос диадему, шпильки, отложил в сторону и пристально посмотрел, вновь навевая мысль, что пытается забраться не только мне под кожу, но и в душу.

– Да. Тьма сложно реагирует на сильные эмоции, а любовь заставляет ее гореть, – прозвучало из его уст почему-то горькое признание. – И если чувство не обоюдное, то как бы выжигает меня изнутри. Раньше я замерзал от холода, а теперь – плавлюсь от нестерпимого жара.

Я вытаращилась на Хейго, наконец догадавшись, что он сейчас признался, что любит меня! И когда до моего расплавленного желанием сознания дошло, что любит без взаимности, шумно выдохнула и легко, беззаботно рассмеялась. А почувствовав темное, мрачное шевеление у себя внутри, с широкой улыбкой сказала:

– Знаешь, похоже, мы оба закрывались друг от друга вместо того, чтобы просто признаться, что оба любим! – Радость, робкая, неуверенная расправляла крылья в том самом месте, где только что ворчала Тьма. – Видишь ли, у людей не принято, чтобы женщина первой признавалась в любви, навязывала свои чувства мужчине. Поэтому мне пришлось прятать их и страдать молча.

– Глупенькая моя, – довольно прошелестел Хейго.

Судя по собственным ощущениям, его, как говорят, отпустило.