Половинки сердца (СИ)

Он сдавленно стонет мне в губы. Его терпение тоже на пределе. Мы слишком долго провели вдали друг от друга, чтобы сейчас сдерживаться. Поэтому я одним быстрым плавным движением провожу по его плечам, сбрасывая его копр* на пол. Наощупь нахожу магнитную застежку и тяну за нее. И вот уже мои руки погружаются в тактильный экстаз, скользя по обнаженной мужской груди. Пальцы очерчивают каждую мышцу, каждый изгиб, запоминая, фиксируя в памяти его образ. Таль тоже времени зря не теряет. У моего платья нет застежки, но командора это не смущает. Он сильно тянет за подол, и оно сползает с меня словно вторая кожа, обнажая все новые и новые участки тела. А за ним следуют руки и губы любимого. Вот он добрался до груди. Нежно обвел носом каждое полушарие, приласкал языком розовую горошину соска. Одного. Второго. И двинулся дальше. Прочертил на животе обжигающе влажные узоры. На секунду замер.

— Если это сон, то я не хочу просыпаться, — раздается в тишине его хриплый голос.

На мгновенье и мне становится страшно, что все это только мои фантазии, и я опять проснусь в своей постели, поливая слезами подушку. Крепче вцепляюсь в мужские плечи и облегченно выдыхаю. Нет. Он здесь. Настоящий! И мне это не снится. Таль нашел меня!

А потом были руки, губы, прикосновения, жаркие объятья, яростный огонь страсти, нежность, неторопливые ласки и прерывистый шепот.

— Я люблю тебя, Таль. Люблю!

— Золотинка моя! Любимая! Скажи еще раз.

Эта ночь только для нас двоих. Мы переплетаемся, спаиваемся, растворяемся друг в друге бесконечное количество раз.

Хорошо, что у эльфиек нет этой пикантной особенности обычных человеческих женщин. И мне не нужно бояться боли и крови от своей первой близости с мужчиной. Я могу полностью отдаваться самому процессу, даря себя своему Талю всю без остатка.

Я не знаю, во сколько мы уснули. Помню, что очень хотела в душ, но так и не смогла до него добраться. Оторваться друг от друга мы так и не сумели. Я отключилась, практически полностью распластавшись на широкой командорской груди, заполненная счастьем и любовью до самых краев.

6. Новый статус

Разбудили меня тихие, но настойчивые трели моего коммуникатора. У меня по умолчанию стоял беззвучный режим на всю ночь, а утром он постепенно менялся на обычный. Попыталась нашарить его под подушкой. Какая-то странная она на ощупь. Плотная и горячая, а еще шевелится подо мной.

Мать моя эльфийка! Я же вчера в каюте Таля уснула, а флагман на орбите! Вот это силен командор, портанул нас на такое расстояние и не заметил.

Отец, наверно, потеряв меня из виду на приеме, теперь с ума сходит. Я ведь ему так и не сообщила, что решила продолжить веселье в гостях у олтийцев.

Ох, что сейчас будет! Откопала коммуникатор под своим платьем на полу. С опаской покосилась на экран браслета. На нем светилась просто кошмарная цифра – девяносто восемь пропущенных вызовов. Бросила быстрый взгляд на Таля. Он еще безмятежно спал, свободно раскинув руки. Длинные темные пряди живописно обрамляют лицо. Во сне суровые складки на нем разгладились, и он стал практически не отличим от своей версии восьмилетней давности. Еще и улыбался так счастливо. Вот его подчиненные бы удивились, увидев его сейчас.

Вздохнула обреченно. Надо связаться с отцом. Тянуть дальше – только усугублять ситуацию еще больше. Осторожно сползла с кровати, прихватив с собой браслет, и на цыпочках прокралась в ванную комнату.

Оу! Жаль, что вчера не успела сюда добраться. Я бы тут порезвилась. Командорский размах и здесь чувствуется. Черный глянцевый пол и стены с вкраплениями золотистых блесток. Круглая чаша небольшого бассейна, может, и не произведет впечатления в жилом доме, но в реалиях космического корабля – это была роскошь. Шикарно! Но я здесь для другого дела.

Завернувшись в широкий командорский халат, платье осталось на полу возле кровати, я пристроилась на небольшой скамеечке, что стояла тут, видимо, для удобства раздевания и одевания. Решительно нажала на иконку вызова.

Отец ответил практически мгновенно. Посмотрела в его лицо и почувствовала себя последней сволочью. Ничего он не злиться, а совсем даже наоборот, находится на последней стадии волнения и беспокойства за свою непутевую, забывчивую дочь.

— Вина, — облегченно выдыхает он. – Нашлась…

Но тут же глаза его оценивающе скользнули по моему телу, по обстановке вокруг меня и взгляд его заметно потяжелел.

— Где ты? Я всю ночь пытался с тобой связаться. Почему ты не отвечала? Мы всю столицу перевернули пока тебя искали.

— Эмм… пап, со мной все в порядке. Ты не волнуйся, пожалуйста. И не злись… Я не в столице, — севшим голосом закончила я.

— И где же ты тогда?

— Я на флагмане олтийцев.

— Вина! – все, отец просто в бешенстве.

— Кто он? – процедил сквозь зубы.

Ох, я его мысли сквозь проекцию улавливаю. Все на лице написано. Кто-то посмел сорвать его цветочек, который он так холил и лелеял все эти годы. Найдет и прибьет мерзавца, что покусился на самое ценное – отцовскую радость и гордость. Ну не прибьет, так покалечит, чтоб не смел руки тянуть к его дочурке.