Половинки

…Через некоторое время майор был уже в госпитале и беседовал с врачом. Тот спросил, есть ли у девушки родные, и Со ответил, что да, она дочь адмирала Кана. Доктор посоветовал утром позвонить родителям, чтобы они приехали в госпиталь. Но Со, наслышанный о крутом нраве адмирала, решил не ждать утра, справедливо полагая, что отец его сослуживицы не посмотрит на то, что они служат в разных ведомствах, и устроит майору разнос за то, что тот сразу не сообщил ему о дочери.

И действительно, стоило ему только упомянуть, что Ми Сун ранена, как ее отец потребовал адрес госпиталя и сказал, что они с женой сейчас же приедут. Со остался ждать их перед дверью палаты, куда поместили девушку.

Вскоре супруги Кан прибыли: адмирал, потерянный из-за того, что любимая дочь попала в беду, а он ничем не может ей помочь, его жена – заплаканная, постоянно вытирающая глаза тонким батистовым платочком с вышитой в уголке монограммой «К-Ю-А».

Врач еще раз повторил прибывшим все, что на данный момент известно о состоянии их дочери, и сочувственно добавил, что пациентка пока не пришла в сознание.

- Кто мог такое сотворить с нашей девочкой? – слегка осипшим от слез голосом спросила мать, и врач развел руками и покачал головой:

- Нам известно только, что ее сбила машина. При ударе она сломала несколько ребер и сильно ударилась головой.

Мать девушки опять заплакала, а отец спросил:

- Мы можем увидеть ее?

- Думаю, да, - ответил доктор. – Но пока мы ничем не можем ей помочь. Нужно дождаться, пока она придет в сознание. За ее состоянием будет следить медсестра и сразу сообщит мне, если появятся какие-то изменения. А сейчас, простите, я вынужден покинуть вас, - и он откланялся.

Адмирал потянул за ручку двери, и все трое осторожно зашли в палату. Там была медсестра, она записывала показания приборов на прикрепленный к планшету лист бумаги.

Увидев вошедших, она спросила:

- Простите, вы кто? К больной нельзя!

- Нам разрешил доктор, - ответил майор. – Это родители девушки, а я ее начальник. Майор Со, из Центрального управления полиции, - представился он, показав удостоверение.

- Хорошо, только не очень долго, сказала медсестра и вышла, коротко поклонившись.

Женщина подошла к кровати, на которой, уже переодетая в больничную пижаму, лежала Ми Сун. Голова девушки была забинтована, из вены торчала иголка, сквозь которую из капельницы поступало в организм лекарство.

Под глазами у нее залегли темные тени, бледное лицо соперничало с белизной подушки, короткие волосы спутались и торчали из-под широкого бинта.

Мать схватила свободную руку дочери, безвольно лежащую поверх одеяла и, поднеся ее к губам, заплакала:

- Доченька моя! Ми Сун! Что же за изверги сотворили это с тобой?! Деточка моя!

- Дорогая, - обнял ее за вздрагивающие плечи муж. – Не плачь. Этим ты ей не поможешь, а себе здоровье ухудшишь. Успокойся! Видишь, нашей девочке уже оказали помощь. Теперь все будет хорошо! Вот увидишь, скоро она поправится!

- Да, госпожа Кан, - присоединился и майор Со. – А мы обязательно найдем преступников и накажем их!

- Вот видишь, дорогая, - неожиданно мягко для его басистого голоса сказал ее супруг. – Майор сказал, что те люди обязательно ответят за всё, что сделали с нашей Ми Сун. Не плачь! – и он мягко, но решительно отнял у нее руку дочери и положил ее на одеяло.

Женщина кивнула несколько раз, будто хотела убедить себя, что всё так и будет.

- Господин Кан, я думаю, что вам следует отправиться домой, а приехать уже потом, завтра! Вам и вашей супруге тоже не мешает отдохнуть.

- Да-да, вы правы, майор, - согласился адмирал. – Поедем домой, дорогая! – и он повлек супругу к выходу. Та безропотно подчинилась. Майор еще раз взглянул в обескровленное лицо Ми Сун и тоже пошел из палаты.

В машине, управляемой личным водителем семьи, сидя на заднем сиденье, адмирал бережно обнимал супругу за плечи, а она как будто погрузилась в глубокое забытье, а потом вдруг сказала:

- Дорогой, надо же сообщить Намджуни, - она именно так звала жениха дочери, и рэперу это очень нравилось.

Он же почтительно называл ее «омони» - матушка, хотя к адмиралу неизменно обращался не иначе как «господин Кан», чем каждый раз веселил Ми Сун.

- Нет, дорогая, - ответил муж. – Намджун сейчас на гастролях. Если мы сообщим ему, он расстроится и не сможет хорошо отработать концерты. Он подведет своих друзей и всех зрителей. Ты же не хочешь этого?

- Упаси бог, дорогой! – испуганно воскликнула женщина.

- Мы потом все расскажем ему, когда он вернется, - пообещал будущий тесть. – К тому времени Ми Сун уже придет в себя и поправится.

- Да-да, ты прав, мой дорогой, конечно! Лучше мы потом все расскажем Намджуни!

Адмирал только беззвучно вздохнул и крепче прижал к себе любимую жену.

Глава 21

21***