Половое воспитание Августа Флана

Они выпили, и папа стал ухаживать за Галиной. Через час он, деликатно сославшись на поздний вызов, ушел.

Август налил себе и своей даме еще шампанского. Галина встала:

— А теперь — самый главный подарок: я иду в ванную и через пять минут жду тебя в кабинете.

Август не поверил своим ушам.

Неужели она придет голой, без комбинации, мечтал он, не надеясь. Одновременно застилая диван-кровать. Но она пришла в ней, как обычно. Хотя и была чем-то возбуждена. Это были самые сладкие моменты ее отдавания Августу за все их свидания. Он не мог насытиться ее телом и ею. Возбуждаясь снова и снова, Август даже поставил рекорд — пять раз.

Однако ровно в полночь она уже шла к своей шубе, надела ее и как бы невзначай достала из кармана громадную плитку шоколада. Ни за что не разрешив себя проводить, она поцеловала его в щеку и ушла, словно растворившись, как исчезла. Навсегда…

Больше Август никогда в жизни не видел ее и не знал, что случилось.

Он ждал ее звонка до отъезда и после приезда из Москвы. Однако более никогда бесфамильная Галина не звонила ему и не появлялась в его жизни.

Кто женщину познает…

Спустя месяц Август возвращался из института поздно вечером, пересекая центральную площадь. Неожиданно его окликнули, он обернулся, это был Омар, который учился на нац. факе.

— Как жизнь? Где ты пропадал?

— Я был в Москве.

— А где твоя девушка в коричневой шубе? Я один раз «пас» тебя, когда ты стоял с ней ночью на трамвайной остановке.

— Галина? Она загадочно исчезла.

— Я знал ее еще раньше. Ты знаешь, какая у нее кличка? «Марта»! — Его друг улыбнулся.

— У тебя есть ее телефон, ты знаешь, где она живет?

— Этого никто не знает. Она никому не дает своего телефона. Марта возникает так же таинственно, как и исчезает.

Глава 11 Бэла

Любовь и страсть кавказской девушки отличается от европейской.

В институте Август давно заметил, что на него все время смотрит одна и та же девушка. Где бы он ни появлялся, он всегда ловил ее безмолвный взгляд. Она была достаточно высокой, с крупной рельефной фигурой и носила высокую прическу «бабетта». (Которая называлась по имени героини Брижит Бардо.) Поверх «бабетты» был завязан прозрачный, почти незаметный, маленький шарфик. Она была националка, они были обязаны носить что-то на голове: платок, шарф или косынку. Те, кто посмелее и помоднее, носили лишь легкую, едва заметную повязку. «И волки целы и овцы сыты». Именно такая была завязана поперек ее высокой, взбитой прически на голове. Внешне она ничем не напоминала кавказскую девушку, хотя в, лице ее и было что-то экзотическое, нерусское. Ну да в России много кровей перемешалось. Как нигде в мире. Только двести сорок лет татаро-монгольского ига чего стоили лицам женщин. Кстати, нигде в мире нет красивее женщин, чем в России. Это заявляет умудренный скорбью автор, помыкавшись по всему белу свету.

Августу вполне хватило романов о Лаурой и Мадиной, и к новым флиртам, к новым «бэлам» он не стремился. К тому же отец был категорически против, зная, что это кончается стрельбой, поножовщиной и кровной местью. У него был один сын, и терять его он не собирался.

Девушкам также было запрещено встречаться с иноверцами под страхом ссылки в село, обривания наголо головы, погребения в черный платок и обета вечной девственности, без замужества и жизни рабы, прислуживающей своим горным родственникам. Раз в год такое случалось в городе и, когда это происходило, об этом долго, настойчиво и пугающе ходила молва. Смелая, изящная, преступившая законы девушка хоронилась заживо. А если б она не была изящной — на нее б никто не позарился.

В Москве на каникулах у Августа произошел один из самых бурных, темпераментных романов, который он до сих пор переживал и ощущал во всех затаенных уголках юного тела.

Однако Август постоянно ловил взгляды восточной красавицы и даже привык к ним, невзначай или искоса разглядывая ее фигуру. Или, проходя мимо, нечаянно погружался взглядом в глаза — у нее были большие, будто с легким испугом, черные глаза.

Каждый день она приходила в новом платье и косынке в виде повязки. Косыночка обязательно гармонировала с цветом платья и была продернута золотой ниткой. Качество нарядов и их количество говорили, что она из зажиточной, богатой семьи.

Вернувшись на лекцию после перерыва, Август, к своему удивлению, обнаружил в книге «Древнерусская литература» записку, написанную красивым, крупным, старательным почерком, с наклоном.

«На Главпочтамте Вас ожидают два письма. Пожалуйста, прочтите их.

И не судите меня строго… Я все знаю и понимаю — между нами пропасть».

Август решил, что кто-то из веселых сокурсниц разыгрывает его, но так как путь домой все равно пролегал мимо Главпочтамта, то он на минуту зашел в него и предъявил в окошко на букву «Ф» студенческий билет.

К его изумлению, ему протянули два письма, подписанные тем же красивым почерком. Лаура обычно писала ему на домашний адрес.