Половое воспитание Августа Флана

— Я знаю, что вы никогда не побежите, я даже знаю ваших друзей… Прошу вас, дайте мне номер телефона… если это возможно и не неприлично с моей стороны. Мне стыдно, простите… Я не должна поднимать на вас глаза. Но мне так хочется вас видеть… Я вам позвоню сама. Не судите, Бога ради. У вас ведь тоже есть Бог.

Август назвал пять цифр своего телефона, которые она, задохнувшись, впитала, как эликсир. Словно вдохнув вместе с воздухом целительную влагу. И не успел он моргнуть, как ее фигура уже стала теряться, растворяясь в тенях деревьев и редких фонарей.

Как на следующий день узнал в институте Август, Бэла была наполовину кабардинка и наполовину черкешенка. Он вспомнил, что у его любимого героя тоже была Бэла и тоже черкешенка. Но то была другая Бэла.

И в XIX веке не было телефонов. В девять вечера его Бэла позвонила сама. Ее тихий голос произнес:

— Добрый вечер. Я только сейчас смогла позвонить, когда осталась одна, — голос ее был ласков, нежен и трепетал.

— Добрый вечер, — сказал Флан.

— Я не верю, не могу поверить, что разговариваю с вами. Я никогда бы не осмелилась и мечтать об этом. Вы были очень добры, дав мне свой телефон.

— Право, пустяки.

— Для меня это значит больше, чем весь мир. Я только молю Бога, чтобы вы не очень сердились, что я была так навязчива и наблюдала за вами все эти полгода. Я не могла отвести взгляда, как только вы появлялись. У вас безумно красивые синие глаза. Они завораживают, поглощают и притягивают, как магнит. Вот уже полгода, как каждый раз, засыпая ночью, я молю Бога, чтобы он подарил мне живое свидание с вами.

— Хотите приехать ко мне в гости? И ваше желание исполнится.

— Что вы?! Это невозможно. Я бы мечтала увидеть вас, вашу комнату, предметы, на которые вы смотрите и которые не понимают, как они счастливы! Я бы хотела быть одним из этих предметов…

— Что же вас останавливает?

— Мои родственники живут в вашем доме и даже в вашем подъезде.

— Значит, вы все про меня знаете.

— Каждый ваш вздох, каждый ваш шаг.

— А зачем вам это?

— Я люблю вас, видите, я осмелилась это сказать. Давно и безумно. Безнадежно. Я ваша раба, я сделаю для вас все, что вы пожелаете. Только пожелайте, и я исполню все ваши требования, приказы, капризы.

Августу было очень приятно слышать такие слова.

— Я желаю, но вы боитесь приехать в гости.

— Я бы отдала полжизни за одно свидание с вами. Но я боюсь за вас, у меня совершенно безумные родственники.

— Не бойтесь, я уже большой мальчик.

Тем паче, что при его «убийцах» друзьях…

— Вы не мальчик, вы мой Бог!

— И что же мы будем делать, — попытался пошутить Август, — раз вы так боитесь?

— Простите, я должна попрощаться, меня зовут.

Ее интригующие Августа звонки продолжились через два дня. Часто она звонила поздно вечером, когда могла бесшумно пробраться к телефону. Говорила она только об одном: о своей любви, неземной и нереальной, к Августу Флану. Сожалея, что их свидание никак невозможно.

В субботу, выходя из института, он встретил Омара, своего друга с уборки винограда и великого кулачного драчуна. Он также дрался великолепно головой, о чем ходили разные легенды.

— Куда ты пропал, брат мой? — спросил тот с улыбкой. Август не хотел вспоминать эпизод, как они стали «братьями».

Они шли медленно, болтая обо всем, вспоминая виноградные дни и приключения.

Совершенно неожиданно их обогнала девушка с очень стройной фигурой в замшевом пальто.

— Кто это? — заинтересованно спросил Август.

— Это? Бэла, учится со мной на одном факультете. Клевая фигура и морда.

— А какие ножки!

— Даже и во сне не думай, — полупошутил Омар. — Братья пасут ее как зеницу ока. Особенно после…

— После чего, после чего?

— …У нее был бурный роман с Казбичем, он работал в цирке, в конной джигитовке, наездником. Они должны были пожениться. Но за неделю до свадьбы все резко и неожиданно окончилось.

— А что случилось?

— Этого я тебе не могу рассказать. Я дал клятву.

— Какую клятву, кому?! Я думал, что мы лучшие друзья и…

— Я твой лучший друг и очень ценю тебя и твоего отца. Но клятву нарушить не могу. Казбич был моим другом, пока не уехал. К тому же какая разница, ты с ней все равно не сможешь встретиться. Даже при твоем таланте Дон Жуана, о котором поговаривают в городе.

— Хочешь «на пари»?

— На что угодно, что ты ее даже не поцелуешь!

Они поспорили, крепко пожав друг другу руки. Потом долго пили пиво и курили сигареты Августа «Мальборо», привезенные из Москвы.

Поздно вечером Бэла позвонила.

— Как прошел ваш день? Я видела вас дважды сегодня и мое сердце замирало.

— Я тоже вас видел. У вас очень красивая фигура.

— Спасибо, из ваших уст это звучит, как… Айнди вам ничего не говорил?

— Он много что мне говорил.

— А о чем, если не секрет?

— О разном, у него хорошо подвешен язык. Что вас интересует?

— Обо мне?

— А он что-то должен был мне говорить?

— Нет, что вы, я просто так спросила… простите, — она сильно смутилась. — Я вообще была не вправе спрашивать вас об этом, это ваши друзья и ваш мир.

— Он скорее приятель. Но не о нем речь. Бэла, я хочу, чтобы мы увиделись. Так дальше продолжаться не может. Или мы увидимся, или…