Половое воспитание Августа Флана

— Эщо, эщо, — запросила Сирена. Начался твист. И тут она показала все, что могла, такое, что не умела ни одна здешняя девушка, — раскованность и гибкость тела. Теперь они танцевали в центре площадки, и на них смотрели уже абсолютно все. Август старался как мог, но до нее, до ее быстрых, ломающих тело движений ему было еще расти и расти. В конце она сорвала гром аплодисментов.

На третьем танце он уже выкладывался как мог, чарльстон был его коронкой. Они танцевали полвечера вместе. И Тигран обещал привести его завтра, только для Сирены.

— Я не знал, что ты так классно танцуешь, — восхищенно говорил он по дороге. — Тоже во дворе научился?

Август улыбнулся в темноту морской ночи:

— Я балетом занимался чуть-чуть.

— То-то же, — с удовлетворением вздохнул Тигран. — Как тебе девочка?

— Великолепная. Такая легкая в танце.

— Я про другое.

— Про что? — не понял Флан.

— Хочешь с ней встретиться и пойти погулять?

— А ей будет интересно?

— По-моему, ты ей очень понравился. По крайней мере как танцор. А хорошему танцору и тореадору женщины отдают все.

Они весело рассмеялись, и Тигран уговорил Августа переночевать в его большой, пахнущей воздухом моря комнате.

В десять утра они пошли на матч сборной лагеря, который судил сам Тигран. Началось первенство лагерей Юга. И Август играл в команде центральным нападающим.

После ужина они опять направились в «Спутник». Сирена с кем-то танцевала, но едва завидя их, тут же оставила своего партнера и в танце подлетела к ним.

— Потанцуй! — с улыбкой воскликнула она. Но сначала Тигран, взяв за локоть, отвел ее в сторону. Они о чем-то говорили, жестикулируя, пока Август наблюдал за танцующими на площадке. Второй Сирены не было, но были уверенно и стильно танцующие девушки. Он все не мог поверить и охватить разумом, что все они — иностранки. Его помнили со вчерашнего вечера, ему улыбались, и кто-то подошел пригласить на танец. Возникшая Сирена замахала руками и что-то сказала по-английски. Флан, к сожалению, учил в школе немецкий.

Они начали танцевать. Теперь он чувствовал ее как свое тело и танцевал гораздо уверенней. Она глядела на него ласковым взглядом и всячески поощряла нежными улыбками. Август старался. Тигран нашел себе партнершу-француженку и танцевал рядом, наблюдая за ними.

Ближе к концу вечера Сирена вдруг выговорила на русском одну правильную фразу:

— Пойтем на море гулять.

Август улыбнулся, почувствовав, что кто-то научил ее этой правильной фразе. Они пошли вдоль берега фосфоресцирующего моря, среди летающих светлячков. Все было таинственно, прохладно, свежо и интригующе.

— Где вы живете? — спросил Август.

— В Будапешт, — ответила, улыбнувшись, она. — Сятем, — предложила Сирена на пустынном пляже, указывая на лежаки. Они сели друг против друга.

— Ты очень танцуешь! — сказала она.

Август понял, что она хотела сказать, и поблагодарил.

— Я очень хотела прийти видеть твой футьбол, но я завтра уезжал Ялта.

Август и не ожидал, что это неземное удовольствие — общаться с Сиреной — продлится. Вечной нирваны на земле не бывает. Он сидел смущенный, не зная, что сказать или сделать. Он первый раз в жизни был наедине с иностранкой. Она была совершенно из другого мира, абсолютно неведомого ему.

Волны, тихо плескаясь, танцевали свой полонез. Сюда еще доносилась музыка из лагеря.

— Потанцуй, — сказала она. Он встал, и они начали медленно танцевать на гальке, вплотную прижавшись друг к другу. Ее красивое лицо было совсем рядом, в сантиметре от его лица. Она прерывисто, нежно дышала. Он не мог осмелиться, она не была Леночкой, она была иностранкой. Он злился на себя и пытался найти хоть каплю исчезнувшей смелости. Но никак не мог решиться и переступить невидимый барьер. Ему было всего лишь пятнадцать лет.

На прощанье, после танца, они поцеловали друг друга в щеки, и она задержала его губы около своей щеки. Видимо, это был какой-то знак — для более опытного… Но Август его не понял.

Так закончился его молниеносный роман с иностранкой. Лежа ночами в кровати, он долго не мог заснуть, мечтая о том, как бы все было, если б она не уехала.

Через два вечера Тигран познакомил его с полькой, но она не умела танцевать, как Сирена. Хотя у нее были очень красивые губы и шея. Это напоминало ему кого-то…

Часто поздно вечером Тигран с турчанкой Айсидорой и Августом уходили в море на лагерной спасательной шлюпке. Когда заплывали далеко, Август пересаживался на весла, а они сидели сзади на корме и о чем-то таинственно смеялись. В лагере поговаривали, что у них был роман, но никто точно ничего не знал, и целующимися их не видели. Турчанка была загорелая, с курчавой головой, стриженной под мальчика, и с великолепной, как у статуэтки, фигурой. Смуглость ее тела возбуждала и звала коснуться этой необыкновенной кожи. Она строила глазки одновременно и Тиррану и Августу и была уже по-женски кокетлива. Ее возраст определить было трудно: есть такие вечно юные лица. Но никто в лагере не сомневался (вечно гамлетовский вопрос), что она давно уже была женщиной.