Половой вопрос

Не утаив перед своими близкими всех вышеописанных подробностей, она старательно скрывала свой позор перед чужими. Что касается ее матери, то она весьма сожалела свою дочь, так как в свое время была поставлена в такие же условия, когда ей было 18 лет. Увлекший ее господин покинул несчастную, которая, разрешившись от бремени, убила ребенка, за что и присуждена была к тюремному заключению на 6 лет. Приговор суда объяснил ее поступок не нравственной ее испорченностью, а ложным стыдом. Между прочим, Фрида всего этого не знала. Что касается отца, то он позор дочери принял близко к сердцу, не хотел ей оказывать помощи и даже собирался выгнать на улицу. Ребенок помещен был в местном детском приюте. Соблазнитель делал ей весьма лестные обещания, взяв на себя заботу по содержанию ребенка, но выдал ей всего лишь 80 франков и вскоре совершенно исчез из города.

Суд не выяснил обстоятельств беременности, что не дало возможности привлечь соблазнителя к ответственности. Изнасилования, конечно, в данном случае не было, а имело место неожиданное нападение на духовно-беспомощную девушку и, по утверждению защитника, не могло быть и речи о «любовной связи». Здесь было лишь совращение или неожиданное нападение. Впоследствии соблазнитель отрицал отцовство, но, очевидно, прибегал к неправде, так как он своими платежами и исчезновением непосредственно подтвердил свою виновность.

Необходимо было вносить за ребенка еженедельно 5 франков, и, кроме того, Фриде обходились стол и квартира у ее замужней сестры в 45 франков ежемесячно. По смерти родителей, Фрида получила от отца 2471 франк, которые, впрочем, целиком попали в руки ее брата.

Бедная девушка начала переживать очень печальные дни. Ей нехватает средств на содержание ребенка, и вместе с тем, чувство стыда не разрешает признаться в его существовании. И, наконец, ей предложено было приютом забрать ребенка в 1903 г. по достижении им предельного возраста (пять лет).

Что оставалось ей делать?

Несомненно, что навязчивые мысли, преследовавшие в то время Фриду Келлер, обусловливали ее ясно выраженное патологические состояние, на которое вполне основательно, указал, между прочим, и ее защитник. Ей мучительно хочется сохранить тайну и вместе с тем содержать ребенка, но она не предпринимает в этом смысле никаких мер. Она не заботится о приискании более дешевого приюта, ке хлопочет о большем жалованьи, не старается получит своих денег от брата, не советуется с замужней сестрою и даже не преследует соблазнителя, женатого человека, — все это в интересах сохранения тайны. Хотя в связи с законом, предъявление иска об отцовстве к женатому соблазнителю не представляется возможным (!) Но все эти вопросы ее как-будто не интересуют, о чем она и заявила впоследствии на суде. И вот, с понедельника пасхи 1904 г., т. е. с той минуты, когда ребенку предстояло покинуть приют, одна лишь мысль медленно, но зловеще, начинает овладевать ее дезорганизованным и объятым страхом мозгом, мысль, кажущаяся ей единственным просветом в ее отчаянном положении, — мысль о необходимости избавиться от ребенка. Это навязчивое представление цепко овладевает ее разумом и, наконец, толкает ее на решительный шаг.

Несмотря на любовь к детям, Фрида своего ребенка не любила, хотя и аккуратно за него платила. Она его никогда не ласкала, не баловала, не целовала и, будучи в других случаях доброй и отзывчивой женщиной, весьма безучастно относилась к собственному ребенку. В начале апреля приют был ею извещен, что она вскоре примет ребенка.

За несколько дней до этого ее видели мечущейся по квартире в поисках за каким-то шнурком. Внешний вид ее говорил о придавленном внутреннем состоянии. Наконец, она решилась. Сестры ее были извещены, что ребенок ее будет отправлен к тетке из Мюнхена, которая ждет ее в Цюрихе. Схватив ребенка за руку, она отправилась с ним в Гагенбахский лес. Здесь в уединенном месте, она долго раздумывала, не решаясь на свое ужасное дело. Но, по ее словам, какая-то неведомая сила подталкивала ее. Вырыв могилку руками, она удавила ребенка шнурком и, убедившись в его смерти, зарыла трупик и обходным путем отправилась в отчаянии домой. 1-го июня приют был ею извещен о благополучном прибытии ребенка в Мюнхен, 7-го июня трупик после сильного дождя был найден на поверхности земли какими-то бродягами, 11-го того же месяца Фрида заплатила последний долг приюту за ребенка, а 14-го она была арестована. Фрида не переставала объяснять свой поступок неспособностью содержать ребенка, а также необходимостью соблюдать тайну, которая заключала в себе позор ее вынужденного материнства, обусловившего внебрачное рождение.

По свидетельству знавших ее, она отличалась кротостью, добротой, интеллигентностью, любовью к труду, скромностью, любила детей. Заранее обдуманное намерение было признано ею самой, причем она не высказала никаких забот в интересах смягчения своего преступления. Такие случаи по местным законам (ст. 133) заслуживают смертного приговора, каковой и был ей вынесен. Фрида Келлер при этом потеряла сознание.