Половцы, торки, печенеги, берендеи

Плано Карпини пишет: «…с юга же к Комании прилегают аланы, чиркассы, хозары, Греция и Константинополь, также земля иберов, кахи, брутахии, которые слывут иудеями, — они бреют голову, — также земля цикков, георгианов и арменов и земля тюрок»[115]. Ибн аль-Атир также свидетельствует, что в эпоху татарского нашествия у северных кавказских предгорий жило «много народов, в том числа аланы, лезгины и [разные] тюркские племена» (не включая в число последних половцев, о которых он говорит затем отдельно). Аланы были здесь настолько сильны, что половцы не могли проходить сквозь их землю, чтобы достичь Дарьяльского ущелья: это явствует из рассказа грузинской летописи «Картлис Цховреба» под 1118 годом. В этом году грузинский царь Давид II принял к себе на службу большое количество половцев из причерноморских степей. Половцы, прежде чем прийти в Грузию, попросили у Давида обеспечить им возможность пройти сквозь землю предкавказских алан. Давиду пришлось лично выйти навстречу половцам, взять заложников и от половцев, и от алан и только после этого провести половцев Дарьяльским ущельем в Грузию. То, что половцы в предкавказских степях жили отдельно от алан и севернее последних, видно из рассказа Ибн аль-Атира о нашествии татар: татары, придя из Закавказья в землю алан, смогли одолеть их лишь после того, как половцы, соединившиеся было с аланами против татар, под влиянием татарской дипломатии оставили алан: следовательно, оба народа не жили здесь вместе; а то обстоятельство, что, только разбив алан, татары вторглись в землю половцев, показывает, что половцы жили севернее алан[116].

Как уже упоминалось выше, устье Волги не принадлежало половцам, так как там продолжали жить хазары, имевшие свой центр в городе Саксине[117]. Однако половцы кочевали вблизи этого города и севернее его, вверх по течению Волги. В Лаврентьевской летописи под 1229 годом находим такое известие: «…тогож лета саксини и половци възбегоша из низу к болгаром перед татары и сторожеве болгарьскыи прибегоша, бьени от татар близь рекы, ей же имя Яик»; мусульманский писатель Ахмед Тусский[118], писавший в последней четверти XII века, сообщает, что саксинцы «много терпят от кыпчакских орд».

Таким образом, в своем обзоре пределов «поля половецкого» мы возвращаемся к Туркестану, откуда начали этот обзор. С востока на запад, от среднеазиатских степей до степей придунайских оно простиралось на 3,5 тысячи километров; с юга на север, от черноморского побережья до границы лесостепи диапазон половецких кочевий мог достигать 700 километров. Вот почему армянский царевич Гетум был поражен размерами половецкой земли и был прав, считая, что «Комания — одно из величайших государств, существовавших на земле».

Исследователи, писавшие о половцах, обычно считали, что «центром» половцев было северное побережье Азовского моря и низовья Дона. Прежде всего необходимо отказаться от выражения «центр», которое более подходит в применении к оседлому миру, чем к кочевническому, потому что таких центров у всякой кочевой орды будет два: зимний и летний, в месте ее зимовий и в месте ее летовищ. Но кроме того, можно утверждать, что половцы не концентрировались только между Днепром и Доном и что одновременно существовала не одна, а целый ряд половецких групп с самостоятельными летовищами и зимовьями. Из-за того что наши сведения о различных группах половцев очень неравномерны, мы до сих пор находимся в некотором обмане: большинство источников сообщает нам лишь о приазовской группе (вернее называть ее — донецко-донской), об остальных же у нас неизмеримо меньше сведений, почему эти группы и не выступают так же рельефно, как первая. Всего же можно насчитать до пяти таких групп.

Первой и самой древней группой половцев была среднеазиатская, которая в XI–XIII веках оставалась на тех же местах, откуда пошло расселения половцев в Европу.

В эту группу входили: одно из древнейших половецких объединений — емек и половцы-канглы, более новое образование XII века. Зимовья и тех и других, как и у среднеазиатских половцев XI века, были, вероятно, у предгорий Тянь-Шаня и Алтая и у низовьев Сырдарьи, а летовища — намного сотен километров севернее и северо-западнее: у лесостепного пограничья Западной Сибири и за Уралом, у низовьев Камы.