Половцы, торки, печенеги, берендеи

Итак, северными пределами кочевания половцев между Доном и Днепром были верховья Дона, Оки, бассейн Быстрой Сосны, далее на юго-запад между верховьями Сейма и Псела до реки Лохни (притока Сейма); еще дальше на юго-запад половцы были хозяевами течения Ворсклы и Псела, а иногда заходили со своими вежами даже за Хорол и Сулу (впрочем, так далеко на запад удавалось проникать половцам лишь в годы наибольшего их натиска на Русь — в конце XI и начале XII века). Все пространство от Псела и Ворсклы на восток, все течение Оскола, до его впадения в Дон, было «половецким полем»[98].

5

Большинство русских историков отрицали существование половецких кочевий на запад от Днепра, и в особенности в придунайской равнине. Те же из исследователей, которые признавали кочевание половцев у Дуная, считали, что они здесь появились лишь в начале XIII столетия.

Противники взгляда на пребывание половцев к западу от Днепра считали, что на днепровское побережье и к Дунаю половцы заходили лишь во время набегов на Киевскую Русь или Византию и что затем они снова возвращались к своим приазовским вежам. В доказательство этого М. Грушевский приводил слова летописи под 1152 годом: «…вся Половецькая земля… межи Волгою и Днепром» Однако эта фраза еще не исключает возможности, что «половецкая земля» была и вне этих пределов. Ведь простирались же половецкие кочевья на восток за Волгу, до среднеазиатских степей. Молчание киевской летописи до конца XII века о половцах дунайских и правого берега Днепра еще не может служить доказательством тому, что половцев здесь не было вовсе: киевская летопись XII века интересуется событиями, разыгрывавшимися преимущественно вокруг Киева, и почти совсем не следит за жизнью Галицкого и Волынского княжеств, которые должны были иметь дело именно с половцами дунайскими и правого берега Днепра. Но галийко-волынские летописи этого времени до нас не дошли. О том, что половцы разбивали свои станы и на правом берегу Днепра, у нас есть целый ряд летописных известий конца XII века. В 1190 году князь Ростислав Рюрикович напал с черными клобуками на половецкие зимовища у Протолчи (рукав Днепра около острова Хортицы). В 1193 году тот же Ростислав снова берет «вежа и стада» половецкие «по сеи стороне Днепра, по Рускои» (то есть на киевской, правобережной). Что князья считали себя здесь в половецкой земле, видно из слов летописи, что одна из стычек с половцами произошла «на Ивле на реце на Половецкой»; а Ивля находилась в трех днях пути к западу от острова Хортицы[99]. В 1183 году русские князья застигли половцев у реки Хырии (Хирии), в имени которой видят половецкую переделку реки Хортицы, правого притока Днепра.

О кочевании половцев к западу от Буга сообщает киевская летопись под 1173 годом. В этом году они совершили набег на Киевское княжество с правобережной стороны Днепра и ушли, преследуемые русскими, в юго-западном направлении; лишь за Бугом половцы были настигнуты и разбиты русскими. Около 1182 года волынские и бельские князья в усобице за город Берестье (Брест) призвали себе на помощь большое количество половцев. Вряд ли это были половцы с левого берега Днепра. Естественнее видеть в них более близких соседей Волынского и Галицкого княжеств, кочевавших по Бугу, Днестру или Пруту. Наконец, правобережными половцами были половцы «лукоморские», кочевавшие у Черного моря и по правому берегу Днепра. О них речь будет ниже.

6

В 70-х и 80-х годах XI столетия половцы впервые начинают появляться на дунайской границе Византии. Хозяевами при-дунайских степей были тогда печенеги, поэтому половцы не могли здесь кочевать постоянно, но являлись сюда из придонских степей лишь изредка, по призыву — то своих собратьев печенегов, то их врагов — ромеев. О том, что половцы в XI веке были лишь случайными гостями на Дунае, наглядно свидетельствуют события 1088 года: половцы в этом году были позваны печенегами вместе повоевать против Византии, но пришли слишком поздно, уже после того, как печенеги разбили византийцев и захватили огромную добычу. Печенеги отказали половцам из-за их опоздания в части этой добычи; тогда последние, по словам Анны Комниной[100], так возразили печенегам: «Мы оставили свои вежи, совершили далекий путь, чтобы поспешить вам на помощь. Мы готовы были разделить все опасности, следовательно, имеем право рассчитывать на все выгоды счастливой победы…»