Половцы, торки, печенеги, берендеи

Вторая половина 50-х и 60-е годы XII столетия снова полны мелкими набегами половцев на русское Приднепровье. За это время они трижды проникают в Поросье, нападая здесь главным образом на вежи киевских черных клобуков; пробираются и севернее, за Рось, в окрестности Котельницы, Ярополча и Мунарева; на левобережье грабят окрестности Выря, Путивля, Переяславля, разбивают переяславскую дружину, обогащаясь большими выкупами. В 1159 году в глубине Переяславского княжества, у Носова и по реке Альте, половцы захватывают более восьмисот человек и уводят их в степи[167].

В 1157 году умер в Киеве Юрий Владимирович, зять хана Аепы, часто призывавший к себе на помощь половецкую родню. Но оставался в живых еще Изяслав Давидович Черниговский, свояк хана Башкорда, пользовавшийся еще чаще Юрия помощью половцев. В 1156 году «многое множество» половцев из-под Заруба, куда они явились на «мир» с Юрием Киевским, были уведены Изяславом Давидовичем, присутствовавшим на этом «мире», — в глубь Черниговского княжества, против своего племянника. В 1159 году хан Башкорд привел под киевский Белгород двадцать тысяч половцев на помощь Изяславу Давидовичу в его борьбе за киевский стол, но Изяслав не сумел воспользоваться этой силой и не удержался в Киеве. В следующем году Изяслав ведет «всю силу половцев» из-под Выря сперва к Чернигову, где степнякам представилась возможность повоевать все окрестные села, а затем — в глубь Северской земли, к Росухе и Воробийне. Отсюда половцы были посланы Изяславом в Смоленское княжество, где они перебили много народа и более десяти тысяч вывели в степи. Наконец, в 1161 году Изяслав дважды призывает половцев на Русь: сначала он приводит их под Переяславль, а второй раз ведет к Киеву: он переправляется с ними на правый берег Днепра, берет Вышгород и 12 февраля 1161 года входит в Киев. Так половцы проложили путь своему свояку в столицу Руси. И несмотря на то, что их было много («придоша к нему [Изяславу] половци мнози», говорит летописец), кочевники не воспользовались своим исключительным положением главной силы, помогшей Изяславу захватить Киев, и не вышли из роли вспомогательного войска. Больше того: равнодушные ко всем перипетиям, которые происходили в это время на Руси, половцы в дальнейшем не проявили должной стойкости в поддержке Изяслава и легко примирились с его поражением и гибелью. Тотчас по занятии Киева Изяслав со всем своим войском подступил к Белгороду, где собрались его противники, и начал осаду города. Здесь после трехнедельной осады, 6 марта 1161 года, он пал в битве с Мономаховичами. Половцы, несмотря на свое многолюдство, ничем не проявили себя в битве, хотя и понесли потери, и после смерти Изяслава ушли обратно в степи.

Спустя три года умер и третий могущественный «сват» половцев — новгород-северский князь Святослав Ольгович. Впрочем, русские князья стремились к новым бракам с половецкими ханскими родами: в 1163 году великий князь Киевский Ростислав привел из степей своему сыну Рюрику в жены дочь хана Белука. Этим браком половцы снова укрепили свои связи с династией Рюриковичей, и впоследствии Рюрик Ростиславич будет широко пользоваться помощью половецких родственников в своих войнах за Киев.

В то время как донецко-донские половцы принимали участие в междоусобиях русских князей, придунайские половцы не переставали совершать нападения на Византию. В 1160 году они переправились через Нижний Дунай и устремились грабить придунайскую Болгарию. Только появление здесь самого императора Мануила заставило половцев уйти обратно на левый берег реки.

К концу шестидесятых годов набеги половцев на русскую землю снова сделались ежегодным явлением; при этом они не стеснялись нарушать «роты», заключаемые с русскими князьями. Кроме того, они стали угрожать торговым путям, шедшим из Византии и из Причерноморья через степи в Киев[168]. Это вызвало серьезную тревогу у русских князей и заставило их объединиться в общий поход против половцев. Энергия, проявленная при этом русскими князьями, напоминала времена Владимира Мономаха: на реках Угле и Снопороде русские в 1168 году разгромили половецкие вежи, захватив огромное количество пленных, главным образом жен, детей, рабов; самих же половцев иссекли, прижав их к непроходимому Черному лесу. Это был такой погром днепровско-донской группы половцев, какого они не переживали со времени Боняка, Шаруканя и Отрока.

В это же время и черниговские князья, порывая со своей традиционной дружбой с половцами, предприняли ряд самостоятельных походов в степи. В 1166 году Олег, сын Святослава Ольговича Новгород-Северского, который неизменно пользовался помощью своих половецких сватов в русских междоусобиях, — разбил хана Кобяка[169], а в 1167 году он же и еще один черниговский князь нанесли большое поражение половцам, захватив вежи ханов Козы и Беглюка (=Белук?), расположившихся на зимовища.