Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров в Российской Федерации

Андрей К. рассказывает: «Картина моей частной жизни вместе с Давидом Р. была доступна взорам соседей. Я видел летом, когда в деревню съезжается большое число членов общин, что они демонстративно игнорировали меня, перестали здороваться, не отвечали на мои приветствия и отворачивали лицо при встрече на улице или в лесу. Вечерами, проходя мимо их домов, из распахнутых окон я часто слышал церковные песнопения и молитвы против «содомских грехов», а также возглашение анафем «мужеложникам». 30 октября 2005 г. примерно в 19.00 наш дом был сознательно уничтожен путем поджога1. За два дня до того мы с Давидом Р. поехали в Москву. В Москве я внезапно заболел гриппом, и мы не смогли вернуться. В деревенском доме мы оставили включенными свет и радио, чтобы окружающие считали, что мы дома, и не рискнули бы причинять вред садовому участку или воровать что-либо».

1 Факт умышленного поджога подтвержден пожарной инспекцией.

Андрею К. и Давиду Р. пришлось вернуться в Москву, в квартиру К. Об их положении в этот период рассказывает Давид Р.: «Наше появление в доме Андрея в качестве постоянных жильцов вызвало резко отрицательную реакцию. Однажды соседка Андрея с верхнего этажа, увидев, как я спускаюсь по лестнице, выплеснула на меня сквозь лестничный пролет ведро с грязной водой, которую она использовала в этот момент для мытья пола… В дневное время, когда Андрей уходил на работу, мне приходилось принимать участкового милиционера, старшую по подъезду, которые пристрастно допрашивали меня о характере моих отношений с Андреем, о том, что именно нас связывает, проверяли мою регистрацию (прописку). На основании того, что у меня не было регистрации по месту пребывания, меня принудительно доставляли в отделение милиции для «установления личности» и без всякого основания держали там по 10—12 часов без воды, пищи и связи с окружающим миром. При этом сотрудники милиции не предпринимали никаких действий для установления моей личности, так как изначально у них не было сомнений в ней, равно как и в подлинности моего паспорта. Они лишь использовали любой предлог для того, чтобы испортить жизнь Андрею и мне. Помимо этого в дверной звонок, домофон, а также по телефону постоянно раздавались анонимные звонки. Андрей купил видеодомофон, видеоглазок и телефонный автоответчик, однако звонки продолжали поступать на мобильные телефоны, в дверь перестали звонить в дверь, но стали стучать. Нам пришлось создавать максимальную степень изоляции от внешнего мира — поставить дополнительную звуконепроницаемую дверь, повесить тяжелые шторы на окна».

«В середине июня — сообщает Андрей К.,— я был удивлен тем, что мои соседи, жильцы квартиры № 10 супруги-пенсионеры Тамара и Валерий Одинцовы, которые охотно осведомляли милицию, равно как и всех желающих, о подробностях моей жизни, неожиданно уехали, что было для них нехарактерно в это время года. 12 июня 2006 г., в нерабочий праздничный день, утром к нам в квартиру стали звонить участковый и представительница СЭС в белом халате, которая сообщила, что хочет проверить «санитарно-эпидемиологическое благополучие» в моей квартире «в связи с участившимися обращениями и жалобами граждан». Мы с Давидом решили не открывать дверь, после чего женщина в белом халате надела респиратор и произвела «дезинфекцию» — обрызгала нашу дверь и примыкающий к ней коридор сильнодействующим раствором ядохимикатов с удушающим запахом. Уже после получаса в квартире стало невозможно находится, и у меня начались приступы астмы, мы были вынуждены бежать из дома».

3.5. Нарушения и попытки ограничения свободы выражения мнения

В соответствии с ст. 10 ЕКПЧ «каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ». Без четкой гарантии права на свободу выражения, охраняемой независимыми и беспристрастными судами, не может существовать свободное государство, не может существовать демократия. На это, в частности, неоднократно указывалось в решениях Европейского суда по правам человека.

Суд особо заявил, что ст. 10 защищает не только «информацию или идеи, которые принимаются благожелательно или расцениваются как безвредные или принимаются с безразличием, но и те, которые оскорбляют, шокируют или вызывают беспокойство со стороны государства или какой-либо части населения. Это — требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которыx не существует демократического общества» (выделено нами.— Авт.)1.

Термин «выражение» не ограничивается лишь свободой слова, письменного или устного, но оxватывает также области живописи2, образов3 и действий, связанных с выражением идей или передачей информации. В некоторых обстоятельствах даже форма одежды может подпадать под действие ст. 10^4.