Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров в Российской Федерации

В наиболее уязвимом положении оказываются те геи и лесбиянки, которые работают (или хотят работать) в государственных учреждениях и организациях, а также в системе образования. Опрошенные в ходе мониторинга респонденты неоднократно указывали на известную им практику проверки граждан, поступающих на государственную службу, на предмет «нормальности» их личной жизни. Если руководству учреждения становится известно о гомосексуальности сотрудника, часто принимаются меры избавлению от такого сотрудника.

В подобной ситуации оказался и Андрей К. (Москва, 36 лет, см. выше). В декабре 2005 г. ему удалось устроится на работу в государственное учреждение — Московский городской совет общественных пунктов охраны правопорядка (МГС ОПОП), который находится в прямом подчинении правительства Москвы,— на должность председателя общественного пункта охраны правопорядка (ОПОП) микрорайона № 6 Пресненского района г. Москвы. Официально приказ о приеме на работу был издан лишь 3 марта 2006 г.

При приеме на работу работодатель не знал о гомосексуальности Андрея К. Однако после того, как его совместная жизнь с Давидом Р. получила огласку, Андрей К. стал подвергаться давлению со стороны руководства МГС ОПОП.

Он описывает это следующим образом:

«Начальник организационного отдела управы А. Я. Коротун, который курировал нашу работу, вызвал меня и моего непосредственного начальника, председателя ОПОП Пресненского района В. Н. Андриенко, в свой кабинет и начал кричать и требовать в самых грубых выражениях, чтобы я коренным образом изменил свой образ жизни (имелась в виду частная жизнь), так как мое поведение бросает тень на правоохранительную систему, правительственные органы и Пресненский район: «Я не собираюсь иметь из-за вас неприятности и дожидаться, когда кто-нибудь обратиться к мэру или правительству Москвы напрямую… если вы не сделаете соответствующих выводов, то потеряете не только работу, но и покой, узнаете, что значит неподчинение Родине!. » Дело в том, что все обращения жителей вместе с экземплярами листовок оказались в распоряжении Коротуна. Меня ознакомили с ними. Это были письма соседей, рапорты участковых милиционеров, петиции совета ветеранов, листовки. Я сказал, что скорее умру, чем расстанусь с Давидом. «Ну и подыхай, сука!» — ответил Коротун и бросил в меня банановую кожуру. «Без покаяния можешь не возвращаться»,— завершил он.

В результате нервного срыва у меня начались непрекращающиеся, некупируемые приступы удушья, течение моего хронического заболевания (бронхиальной астмы) усугубилось до крайности. Давиду пришлось вызвать скорую помощь, которая доставила меня в городскую клиническую больницу № 61 в крайне тяжелом состоянии.

После возвращения из больницы Андриенко предложил мне написать заявление об увольнении с работы по собственному желанию. Я отказался. Андриенко предупредил, что я все равно буду уволен, но уже не смогу никуда устроиться на работу, «будешь вечным клоуном».

Чтобы найти предлог для моего увольнения Андриенко вызвал к себе двух наиболее лояльных лиц из числа своих подчиненных, членов «Единой России», и попросил их подписать акт о якобы совершенных мною прогулах. Однако мой коллега Н. В. Макеев отказался подписывать фальшивку. Андриенко сказал, что двух подписей будет достаточно.

Вскоре я был уволен, но обжаловал увольнение в суде. Давление и дискриминация после этого переросли в преследование и пытки».

Эти факты подтверждает и Макеев:

«Андрей К. сразу проявил себя как очень честный, открытый и принципиальный человек, который подходит к исполнению своих обязанностей с большой степенью ответственности. Его отличает отзывчивость и добродушие, готовность приходить на помощь людям, коллегам по работе. Я всегда считал его самым подходящим для занимаемой им в 2006 году должности работником. Он являлся одним из лучших председателей ОПОП микрорайонов.

Андрей К. никогда не афишировал своей сексуальной ориентации, однако в силу своей честности и открытости, он был не в состоянии отвечать отрицательно на прямые вопросы, касающиеся ее. Это делало его весьма уязвимым и незащищенным.

Очень скоро после начала его работы в ОПОП руководству управы и ОПОП стало известно о том, что Андрей К. принадлежит к сексуальному меньшинству, является гомосексуалистом. Информация о его личной жизни и круге общения была получена от участковых милиционеров по месту жительства и месту работы Андрея К., а также жителей дома, в котором находится квартира Андрея К. В частности, у участкового милиционера Н. В. Дюжева хранились несколько листовок, которые распространялись в доме Андрея К. и содержали призывы к совершению силовых акций против Андрея К.