Положение лесбиянок, геев, бисексуалов, трансгендеров в Российской Федерации

В июле 2006 года Андрей К. предложил адвокату Р. З. Мамиеву стать его представителем в суде. Тот составил исковое заявление в Тверской районный суд г. Москвы.

По словам Мамиева, с самого начала процесса чувствовалось сильное воздействие исполнительной власти на суд, выражавшееся в необоснованном отказе в принятии искового заявления, затягивании процесса, а потом и в открытом нежелании решать дело по существу и предоставлять судебную защиту его подзащитному.

Исковое заявление Андрея К. после поступления в суд пролежало там три месяца без рассмотрения. Все это время истцу и его адвокату не удавалось получить в канцелярии суда никакой информации. И это несмотря на установленный гражданско-процессуальным кодексом месячный срок принятия заявлений, который суды, обычно, не нарушают, особенно в последние годы, когда Верховный суд РФ очень серьезно стал следить за соблюдением процессуальных сроков судами общей юрисдикции.

По прошествии столь долгого времени суд вынес определение об оставлении искового заявления без рассмотрения, мотивируя это тем, что Андрей К. не являлся на заседания суда. При составлении частной жалобы на определение суда адвокату удалось установить, что повестки Андрею К. не направлялись, за исключением одной, которую он получил уже в день заседания, значительно позже того времени, на которое оно было назначено. По телефону же из канцелярии суда по гражданским делам никакой информации Андрею К. не давали.

Когда адвокат подал частную жалобу в вышестоящую инстанцию, Московский городской суд, то «в материалах гражданского дела, в которых содержались доказательства фактов, на которые я ссылался, произошли странные изменения, которые уничтожили наши доказательства». Так, почтовый штемпель на конверте, в котором исковое заявление поступило в суд, был замазан таким образом, чтобы невозможно было разглядеть дату отправления, а рядом с подписью получателя на повестке была подправлена дата. При этом в материалах дела отсутствовала отметка о выдаче этого дела для ознакомления ответчику либо истцу или его представителю. Внести подобные изменения могли лишь сотрудники суда.

Рассказывает Мамиев: «Когда по каким-то непонятным причинам поданная мною жалоба была удовлетворена, федеральная судья Тверского районного суда Л. И. Быковская, в производстве которой находилось дело Андрея К., была удивлена не меньше, чем я. Она пригласила меня для беседы и спросила, насколько я хорошо знаю Андрея К. и что мне известно о его «моральном облике». Я ответил, что мои отношения с Андреем К. ограничиваются моей профессиональной адвокатской деятельностью и никаких оценок моральному облику своего доверителя я давать не вправе. Что же касается подоплеки увольнения Андрея К., связанной с «зачисткой» государственных учреждений от представителей сексуальных меньшинств, то она мне известна.

Проведя одно заседание для решения процессуальных вопросов, судья снова пригласила меня для беседы и попросила заявить ходатайство о передаче дела в другой суд, где у нас будет больше шансов: «В сложившихся условиях я не смогу удовлетворить ваш иск, так что если не хотите отказа, лучше послушайтесь и заявите ходатайство».

Андрей К. согласился на передачу дела в Хорошевский районный суд г. Москвы, федеральной судье Салтыковой.

В марте 2008 г. иск был рассмотрен в судебном заседании и вынесено решение об отказе в удовлетворении всех исковых требований. 26 мая кассационная инстанция, Московский городской суд, оставил решение Хорошевского районного суда без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Как уже говорилось, в малых российских городах разглашение сексуальной ориентации человека чаще всего заканчивается увольнением с работы, после чего найти новую работу в том же городе становится практически невозможно. Об этом, в частности, свидетельствуют обращения в Российскую ЛГБТ-сеть.

Алексей (Волгоградская обл.): «С ноября 2005 по декабрь 2006 гг. работал слесарем в монтажном управлении. Имею пятый разряд. По просьбе инженера первого участка контракт со мной на выполнение работ больше не заключается. Никогда не прикладывал каких-то усилий, чтобы скрывать свою ориентацию. Спустя год после того, как я устроился в ту организацию, непосредственное начальство узнало, что я гей. И несмотря на то, что за весь этот год нареканий в мой адрес не было, мне отказали в продлении трудового договора. В частной беседе сказали просто: «У тебя не та ориентация».

Александр (40 лет, Псковская обл.): «Работал в средней школе в Псковской области. С 2003 года начались постоянные издевки со стороны учителей, учащихся и администрации школы. Одна из преподавателей прямым текстом объявила, что меня надо посадить на нары и вообще изолировать от общества. Был поставлен в условия, в которых продолжать работы стало невозможно. На бирже труда мне было сказано, что мне было бы вообще лучше уехать из города. Произвол начался, когда я открыто заявил о своей ориентации. В данной школе я работал с 1984 года».