Польша и Россия в первой трети XIX века

Польские войска с самого начала войны принимали активное участие в боевых действиях. Генерал Тормасов еще 20 июня 1812 г. известил военного министра о слухах, что через Австрию могут ворваться польские отряды под командой генерала Рожнецкого, вероятно, с целью «оттянуть нас от Волыни», однако, полагал он, «трудно поверить, чтоб Австрия сие им позволила»¹⁴⁹. Первое сообщение о пленных, в том числе и поляках, было отправлено 26 июня 1812 г. Багратионом военному министру из Несвижа. В числе пленных был Я. Врублевский, краковский уроженец, состоявший в конвое Наполеона. Как показали пленные поляки на допросах, их целью было восстановить Польшу, а после – «истребить англичан». Они рассказали, что «хлеба у солдат нет, а берут его грабежом и реквизициею, люди часто терпят голод, лошади довольствуются подножным кормом – овса вовсе нет, они жнут вообще весь зеленый хлеб и тем кормят лошадей – лошади худы до того, что едва ходят. У обывателей ничего нет, все забрано русскими». О положении в армии, об отношениях между польскими и французскими военными они сообщили: «Поляки ненавидят французов оттого, что их теперь держат почти под арестом, что им ничего не верят и что их раскассировали между французами так, что в польских полках – полки стоят чрез ряд с французами – французы боятся, чтоб поляки не перебежали к русским, отчего все польские полки поручены французским генералам» ¹⁵⁰.

28 июня 1812 г. П. И. Багратион сообщал Александру I из Несвижа о полученном от Платова донесении, что бригада польских улан, состоящая из трех полков под командованием генерала Турно, вышедшая на рассвете 27 июня из Мира, после нескольких часов весьма упорного сопротивления была совершенно разбита и «обращена в бегство», взято в плен несколько офицеров и много рядовых. Турно «едва спасся с небольшим числом улан, от тех полков оставшихся»¹⁵¹.

Некоторые поляки, проживавшие на территории России, ждали прихода наполеоновских войск и готовились к нему. Примером может служить дело витебского откупщика, который, «приготовляясь принять в городе французов, заказал маляру сделать вывески на всех питейных домах с французским орлом, с тем чтобы тотчас по вступлении неприятеля оные всюду поставить» ¹⁵². 7 июня 1812 г. из Полоцка военный министр информировал императора о мерах, принятых в отношении «откупщика-шляхтича в Витебске, который заказал сделать французских гербов». Он отдал приказ витебскому гражданскому губернатору его «расстрелять, при собрании народа, в пример другим» ¹⁵³. Директор военной полиции Я. И. Санглен сообщал военному министру 10 июля 1812 г., что «в городе Витебске во многих жителях видно много патриотизму польского»¹⁵⁴.

В то же время русское правительство стремилось привлечь к сотрудничеству верхушку поляков из западных губерний. В состав образованного «особого комитета по снабжению армии всем нужным» вошли: Т. Вавжецкий, «кавалер ордена св. Александра», Т. Островский, губернский маршал виленский, князь Ф.К. Любецкий, губернский маршал гродненский, граф Рокицкий, губернский маршал минский, граф Плятер. Вопрос об их финансовом обеспечении обсуждался в переписке между В. П. Кочубеем и Д. А. Гурьевым. Из нее следует, что император распорядился, чтобы Кочубей и Гурьев «совокупно […] сообразили, какое может быть сделано положение для некоторых из чиновников польских наших провинций, кои, быв призваны сюда [в Петербург. – Г. М.] по повелению его императорского величества, находиться могут в стесненных обстоятельствах». Кочубей открыто спросил Любецкого, «какое бы пособие для достаточного их содержания нужно быть могло». Поляки просили дать им только ссуду в 500 червонцев, «которую они обяжутся каждый лично возвратить» ¹⁵⁵.