Польша и Россия. За что мы не любим друг друга

Постепенно Наполеон увеличивал численность польских войск, и в 1812 г. русскую границу перешли не менее 120 тыс. поляков. Кое-кто из них даже дошел до Москвы. Любопытно, что древнюю русскую столицу грабили в первую очередь поляки и немцы, а императорская гвардия вообще не была замечена в грабежах. Об этом писали достаточно много от Пушкина до академика Тарле.

Чем кончился поход объединенной Европы в заснеженную Москву, общеизвестно.

И вот 21 апреля (3 мая) 1815 г. в Вене были подписаны русско-прусский и русско-австрийский договоры о разделе Герцогства Варшавского. (Многие историки называют эти договоры четвертым разделом Польши.) В итоге Россия уступила Австрии четыре уезда Восточной Галиции: Злочувский, Бржезанский, Тарнопольский и Залешчикский. К Австрии отошел весь Величковский соляной бассейн (включая его подземную часть, заходящую на территорию Российской империи). А король саксонский Фридрих-Август I уступил России большую часть Герцогства Варшавского.

20 июля 1815 г. в Варшаве русские и польские сановники торжественно объявили о восстановлении Царства Польского.

Все государственные должности в Царстве Польском могли занимать только поляки. Конституция вернула многие польские исторические традиции: деление на воеводства, коллегиальность министерств (их функции выполняли правительственные комиссии) и воеводских властей. Согласно конституции, формировалось польское войско, административное и судебное делопроизводство должно было осуществляться на польском языке. Провозглашались неприкосновенность личности, свобода слова и печати. Военную службу следовало отбывать в пределах Царства Польского, то же положение распространялось и на тюремное заключение.

Некоторые авторы козыряют тем, что в Царстве Польском правом голоса обладали около ста тысяч человек, то есть больше, чем было избирателей во Франции времен Реставрации. На самом деле это связано не с демократичностью царя, а с бóльшим процентом дворян в Польше, чем во Франции. Таким образом, даже бедный шляхтич был избирателем, а богатый крестьянин – нет.

Тем не менее на 1816 г. польскую конституцию можно считать самой либеральной в Европе, после британской. Русское либеральное офицерство и дворянство тщетно надеялось на введение аналогичной конституции в остальных частях империи.

Кодекс Наполеона, введенный в Герцогстве Варшавском, продолжал действовать и в Царстве Польском. Царское правительство вместе с католической церковью и консервативными польскими аристократами несколько раз пытались изменить кодекс в части брачных отношений и т. д., но каждый раз сейм отклонял эти изменения.

В области экономики Царство Польское было фактически независимо от России. Еще в 1816–1819 гг. имел место свободный обмен товарами, но в 1822 г. была установлена таможенная граница. Другой вопрос, что пошлины на русско-польской границе были ниже, чем на границах с Австрией и Пруссией.

Промышленность в Царстве Польском процветала. Интенсивно шла урбанизация, укрепление финансовой системы, строительство дорог. Население Царства Польского с 1815 по 1830 г. возросло с 2,7 млн до 4 млн человек, а население Варшавы – с 80 тыс. до 150 тыс. человек.

А между тем та же Смоленская губерния до конца царствования Александра I лежала в руинах, Москву же удалось восстановить только к 1830-м гг.

14 апреля 1814 г. император Александр I выразил свое согласие на возвращение всех польских войск на родину и передал командование над ними цесаревичу Константину Павловичу. В течение 1814 г. со всех концов Европы и России начали стекаться в Польшу бывшие солдаты, и к 1 ноября 1814 г. в рядах новой армии числилось уже 30 тыс. человек. Согласно конституции, армия эта, состоявшая исключительно из польских уроженцев, содержалась на средства Царства Польского и могла быть употреблена для защиты своей родины только в пределах Польши.

На самом деле в 1815–1816 гг. польская армия финансировалась исключительно из имперского бюджета, да и потом значительная часть средств на армию шла из России.

Польские историки, вовсю обличающие «четвертый раздел Польши», не могут привести пример столь спокойного существования Польши за 15 лет, как в 1815–1830 гг. Без рокошей, конфедераций, вторжений иностранных войск, «междусобойчиков» магнатов с применением артиллерии и т. п., не проходило ни одного десятилетия с 1700 г. Риторический вопрос: жилось ли в 1815–1830 гг. этническим полякам в Пруссии и Австрии лучше, чем в Царстве Польском?

Но беспокойные паны над столь глупыми вопросами не задумывались, а продолжали болтать о великой отчизне «от можа до можа».

Подобные настроения шляхты и подражавшей ей части обывателей не могли не привести к восстанию. Подробный рассказ о восстаниях 1830–1831 гг. и 1863 г. выходит за рамки книги. Здесь же я хотел бы подчеркнуть лишь три момента.