Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

Наряду со сменой географических названий отдельные имперские чиновники заботились и об исправлении «ополяченных» топонимов. Достаточно последовательные попытки чиновников в деле «возвращения» исконных названий просматриваются со второй половины XIX века. В 1868 году с инициативой замены польских топонимов русскими выступил виленский губернатор И. А. Шестаков, однако в конце века местные чиновники констатировали, что замена географических названий 1868 года была не вполне удачной «быть может, по той причине, что замена названий сделана была, во многих случаях, произвольно, а не на основании положительных исторических данных, каковыми представляются, относящиеся к помянутым местностям официальные акты и документы бывшего Литовского государства, писанные на русском языке»[143].

В 1893 году ведомство народного просвещения было озабочено тем, что в «народных школах» Виленской губернии пользуются картой, изданной фирмой Ильина, на которой «искони православно-русские исторические села и деревни прописаны с польскими окончаниями ‹…›»[144]. Фирма Ильина была готова исправить ошибки, поэтому чиновники Северо-Западного края бросились составлять списки «неправильных» названий. Должностные лица Гродненской губернии вообще не нашли полонизированных русских топонимов. Несколько случаев полонизации удалось найти в Ковенской губернии. Ковенский губернатор констатировал, что русские географические названия могут иметь место только в части Новоалександровского (Зарасайского) уезда, где живут белорусы, в то время как в оставшейся части губернии, «как то установлено исторической наукой», исстари живут литовцы, которые близки славянам, но все же не составляют с ними одной этнографической группы, поэтому аутентичные названия здесь «несомненно происходят из языка литовского» и эти названия могут быть восстановлены на основе народного говора и исторических документов[145]. Из нескольких рассмотренных ковенским губернатором случаев было особо выделено название центра губернии. Губернатор распорядился позаботиться о том, чтобы всем было выслано указание в обязательном порядке называть город Ковна вопреки распространенному названию Ковно, поскольку в старину литовцы называли этот город Kaua; кроме того, это название города встречается и в изданных Виленской археографической комиссией сборниках исторических документов.

Информацию о Виленской губернии было поручено подготовить именно Виленской археографической комиссии. Комиссия пришла к выводу, что в девяти из десяти случаев образование русской формы возможно только путем изменения польского окончания на русское, поскольку в старину этих населенных пунктов не существовало и названия они получили только в конце XVIII – начале XIX века; кроме того, некоторые польские названия надо не исправлять, а просто переводить на русский язык; и лишь в 10 процентах случаев имеется возможность опираться на исторические источники. При этом чиновники утверждали, что такие изменения приживутся только в том случае, если будет издан отдельный высочайший указ[146].

Эта проблема для имперских чиновников не потеряла актуальности и в начале XX века. В 1903 году в Санкт-Петербурге были озабочены тем, что все еще встречаются случаи употребления официальными учреждениями, например Министерством путей сообщения, польского варианта названия столицы Северо-Западного края, исконно русского города: Вильно, а не Вильна[147]. При этом в начале XX века польский вариант Вильно в официальных и полуофициальных документах, написанных на русском языке, используется гораздо реже, чем в первой половине XIX века, когда вариант Вильно доминировал. Так, в документации учебного округа Вильна начинает доминировать в 1860–1870-х годах[148]. На изданных в Российской империи картах до 1870-х годов обычно писалось Вильно[149], и только позже начинает преобладать вариант Вильна[150].

И даже перед началом Первой мировой войны имперские власти среди важнейших мер противостояния польскому влиянию особое место отводят борьбе с польскими топонимами и названиями улиц, вывесками и другими случаями употребления польского языка в публичном пространстве[151]. С началом Первой мировой войны в контексте антигерманской кампании в Санкт-Петербурге возникает идея замены немецких названий русскими, однако виленский, гродненский и сувалкский губернаторы не находят названий, нуждающихся в замене[152].

Таким образом, в 1830-х годах происходит перелом, во время которого правящая элита империи меняет географические названия на бывших землях Речи Посполитой, в том числе и в Великом княжестве Литовском. Именно тогда имперские власти инициировали и создание исторической концепции, призванной доказать права России на эти земли.

Глава 2 Формирование концепции западной Руси