Дело было так. Польская кавалерия начала отступать, Костюшко поскакал вслед за ними, чтобы остановить и направить в контрнаступление, однако столкнулся с окружавшими его отрядами донских казаков из корпуса генерала Ф. П. Денисова и был тяжело ранен двумя ударами пикой и палашом. В итоге он попал в плен к казакам, которые на носилках из боевых пик и казачьих плащей доставили его в штаб Денисова.
Пленный Костюшко был отправлен в Санкт-Петербург, где он пробыл в заточении до восшествия на престол Павла Петровича.
Режим его содержания не был строг: он имел возможность получать газеты и книги, генерал-прокурор интересовался состоянием его здоровья, докладывая подробности лично императрице.
Вскоре после смерти Екатерины Великой, 26 ноября 1796 года, Костюшко посетил Павел I, пообещавший освободить его. Через два дня последовало предложение о поступлении на российскую военную службу, однако Костюшко отказался. А 30 ноября он был вынужден подписать «Присягу на верность» с обязательством защищать интересы императора и его наследника Александра Павловича. После принесения присяги участники восстания получили свободу.
Император Павел хотел освободить пленных поляков без всяких оговорок, движимый лишь желанием исправить «политическую и человеческую» ошибку своей матери. Двойственность – в хорошем или дурном – была чужда характеру Павла. Но поляки Ильинский и Вьельгорский, делающие карьеру при русском дворе <…> убеждали Костюшко, что освобождение 12 тысяч пленных зависит от согласия Костюшко принести царю верноподданническую присягу.
Костюшко не знал, что уже в прошлом году был произведен третий раздел Польши, что Россия, Австрия и Пруссия уже поделили между собой последние польские земли, что Польша как самостоятельное государство перестало существовать. Костюшко не знал, что по трактату третьего раздела полякам предоставлен свободный выбор подданства, так что нужды в «верноподданной присяге» не было.
Костюшко мучился: как это он, вождь восстания, откажется от Польши, от своего прошлого, от всего того, чем жил? Но, думал он, имеет ли он моральное право жертвовать благополучием и жизнью 12 тысяч поляков только для того, чтобы сохранить свою честь незапятнанной? Свою личную честь! Не перетянет ли на весах истории реальная ценность 12 тысяч человеческих жизней само понятие «честь»? Костюшко вспомнил: а ведь и от верноподданнической присяги можно освободиться, когда эта присяга становится обременительной для чести! Именно так он, Костюшко, поступил, когда честь не позволила ему служить своему королю.
И Костюшко, не зная подлой игры вокруг его имени, согласился принести верноподданную присягу…
Забегая вперед, отметим, что освобожденный Костюшко в 1796 году уехал в Америку, откуда через два года явился во Францию, по призыву составлявшего там польские легионы Домбровского. Костюшко, однако, быстро понял, что французское правительство вовсе не имеет серьезного намерения восстановить Польшу, как надеялись его соотечественники, и уклонился от участия в легионах.
Тадеуш Костюшко последние годы жизни провел в Швейцарии, где и умер 15 октября 1817 года, незадолго до смерти освободив принадлежавших ему в Польше крестьян.
А что же восстание?