Польша в XX веке

В частности, Гомулка с претензией говорил о том, что советские товарищи не проинформировали его о намерении строительства в 1961 г. берлинской стены. В ответ Хрущев оправдывался, что он якобы тоже не знал об этом, ведь ГДР является суверенным государством и может принимать решения, которые считает нужными.

В ходе визита в Польшу в январе 1964 г., во время встречи с польскими руководителями, Хрущев, пытаясь убедить их в необходимости проведения более гибкой политики в отношении ФРГ, заключил: «Таков расклад сил, такова математика». Присутствовавший при разговоре М. Мочар неожиданно вставил: «Однако политика это не математика, это алгебра». Он еще не успел закончить, как Хрущев рявкнул: «А что, Вы алгебраист? Не позволю себя оскорблять, немедленно уезжаю, я сюда не напрашивался»[1174]. Его с трудом удалось успокоить. В конце концов, в знак примирения Хрущев и Мочар подали друг другу руки.

Особенно раздражали польских руководителей легкомысленные заявления главного редактора «Известий» А. И. Аджубея, зятя Хрущева, во время его поездки с группой журналистов в ФРГ в июле 1964 г. о возможности объединения Германии. В Польше с большим вниманием следили за этим визитом. Главный редактор еженедельника «Политика» М. Раковский не сомневался, что Аджубея принимали не как главного редактора ежедневной газеты, а как специального посланника Хрущева. В своих «Дневниках» Раковский написал, что Аджубей в ФРГ вел себя «очень свободно и заигрывал с немцами». Говорил им то, что они хотели услышать: «Мы, русские, – единственные, кто понимает Вас, немцев». Когда Аджубея спросили, может ли он представить себе объединение Германии, но не на коммунистической основе, он ответил: «Мы хотим, чтобы весь мир был коммунистическим и будет коммунистическим. Однако мы никого не хотим принуждать принимать нашу систему». Немцы «сами должны определиться, на востоке и западе, в ГДР и ФРГ». Он выражал надежду на улучшение отношений между СССР и Западной Германией. «Позднее мы могли бы в спокойной обстановке решить также другие проблемы». Другими проблемами, по мнению Раковского, могли стать польские западные земли[1175].

В. Гомулка знал, о чем говорил Аджубей во время переговоров с федеральным канцлером Л. Эрхардом и премьером Баварии Ф. Й. Штраусом. По одним данным, офицеры польской разведки записали на магнитофон высказывания зятя Хрущева во время его неофициальных встреч. По другим данным, эти записи поляки получили от разведок Франции или ГДР. Записи свидетельствовали о том, что Аджубей склонен был предложить немцам значительные территориальные уступки за выход Западной Германии из НАТО за счет Польши и ГДР.

Присутствовавшему на встрече секретарей ЦК социалистических стран в Варшаве тогдашнему заведующему отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими связями социалистических стран Ю. В. Андропову польские товарищи дали прослушать магнитофонную запись с высказываниями Аджубея. Андропов убедил Гомулку, чтобы он позвонил Хрущеву и высказал ему возмущение миссией Аджубея[1176]. Как утверждал заведующий сектором Польши в отделе ЦК КПСС в 1969–1980 гг. П. К. Костиков, Гомулка действительно послал Хрущеву «резкое письмо»[1177]. В этом письме польский лидер сообщил, что Польша никогда не согласится, чтобы за ее счет были осуществлены территориальные коррективы в пользу ФРГ[1178]. После возвращения в Москву Андропов встретился с Аджубеем и сказал ему следующее: «Не мог же я не сообщить о настроении польских товарищей, тем более что они утверждали, будто располагают пленкой с записью твоих заявлений»[1179]. Противники Хрущева использовали случай с Аджубеем в качестве аргумента для смещения Хрущева на пленуме ЦК КПСС 14 октября 1964 г. с партийных и государственных постов.

Вскоре после поездки Аджубея в Варшаву пришло сообщение, что Хрущев собирается с визитом в Бонн без какого-либо предварительного согласования с польским партнером. Эта информация привела Гомулку в бешенство. Он сказал: «Двести лет нами торговали. А что, теперь нет желающих?»[1180].

В сентябре 1964 г. на съезде писателей в Люблине Гомулка обрушился с резкой критикой на немецкую политику Хрущева. Он обвинил советского лидера в попытках договориться об объединении с Германии за счет Польши. «Я со всей силой хочу подчеркнуть, что какие-либо изменения нынешних польских границ могут произойти только через труп Польши», – гневно произнес Гомулка[1181]. И в этом вопросе он имел в своей стране общественную поддержку. Гомулка, насколько мог, пытался тормозить сближение Советского Союза с ФРГ.