Польша в XX веке

Гомулка не был сторонником развития экономических связей с Западом, опасался западных банков и инвестиционных кредитов. Он прямо говорил Брежневу об опасности зависимости социалистических государств от западного капитала. Брежнев, которого советские специалисты призывали в те годы к более открытому обмену с Западом, даже пытался объяснить Гомулке, что, может быть, стоит использовать эти средства для целей социализма. В ответ польский лидер заявил: «Вы можете себе это позволить, Вы являетесь страной с неограниченными ресурсами, Польша же – нет, это приведет лишь к долгам. Пусть сильный Советский Союз сотрудничает с сильным капиталом, а мы получим капитал в процессе сотрудничества с вашей экономикой»[1193].

Л. И. Брежнев был хорошо проинформирован о том, что Польше средства для инвестиции нужны как воздух. Консультанты отдела ЦК КПСС провели анализ этой проблемы и представили свои выводы советскому руководству. Из них следовало, что Польша будет вынуждена использовать западные кредиты для модернизации ряда отраслей своей промышленности. Это могло бы быть полезно для оборонных интересов Варшавского договора, а также для производства современных потребительских товаров. Однако Гомулка предпочитал брать долларовые кредиты от Советского Союза, а не на Западе. Взамен за советскую экономическую помощь он был готов политически поддерживать КПСС и Советский Союз. Именно тогда в Кремле и на Старой площади стали говорить, что Польша является самым надежным звеном блока социалистических государств. Брежнев высоко ценил Гомулку и защищал его от нападок в своем окружении.

Кредиты на Западе все же приходилось брать. В разработанном при Гомулке плане на 1971–1975 гг. предусматривалось увеличение задолженности у развитых капиталистических стран на 1 млрд долл. Однако эти кредиты предназначались исключительно на покупку современных промышленных предприятий. Гомулка был категорически против потребительских кредитов.

Интервенция войск Варшавского договора в Чехословакию повлияла на внешнюю политику ФРГ. В начале 1969 г. Гомулка получил информацию, что Бонн под руководством нового канцлера В. Брандта хочет кардинальным образом изменить свою восточную политику. Цели, которые ставил прежний канцлер Адэнауэр – постепенное поглощение ГДР и возвращение восточных польских территорий, – не только не были достигнуты, но и отдалились. Брандт и его окружение пришли к выводу, что перемены на Востоке легче будет стимулировать при помощи политики разрядки, а не конфронтации. В результате начались переговоры Бонна с Москвой, а затем и с Варшавой, чем вначале был недоволен Брежнев. Он и Громыко хотели, чтобы признание границы по Одеру и Нейсе получило отражение в большом договоре между СССР и ФРГ. Тем самым польско-немецкую границу по-прежнему гарантировал бы Советский Союз.

Однако Гомулка, узнав о советско-немецких переговорах, потребовал заключения отдельного договора между Польшей и Западной Германией. Он говорил, что без послевоенных западных и северных земель Польша была бы «копией Герцогства Варшавского». Эти шаги Гомулки с большим недоверием наблюдали руководители ГДР. По их мнению, Польша не нуждалась в признании границы по Одеру – Нейсе со стороны ФРГ, так как с ней она не граничила. Это создавало впечатление, что ПНР не верит в прочность существования ГДР. Ответ Гомулки был простым: существуют два наследника немецкого рейха, и они оба должны подписаться под границей, определенной в Потсдаме. Гомулка никогда не верил в неизменность советской политики в отношении Германии. Поэтому он стоял на позиции, что Народная Польша не может довольствоваться только московской гарантией польской западной границы, а должна получить ее подтверждение также и от Западной Германии[1194].

17 мая 1969 г. на встрече с избирателями Варшавы Гомулка предложил властям ФРГ заключение договора, в котором нормализация отношений между двумя государствами была тесно увязана с признанием Западной Германией западной границы Польши. Это заявление было полной неожиданностью для советского руководства. Но Гомулке удалось убедить Брежнева в правильности польского предложения, так как нормализация отношений с ФРГ будет способствовать упрочению территориального статус-кво в Европе. От советского лидера первый секретарь ЦК ПОРП получил обещание, что советский договор с ФРГ не будет обычной декларацией о неприменении силы, в этот договор будет включено положение о нерушимости границ в Европе[1195].

Официально В. Гомулка был противником объединения Германии. В июле 1970 г. во время беседы с министром иностранных дел СССР A. A. Громыко польский лидер сказал: «Никогда мы не будем заинтересованы в объединении немецких государств»[1196]. На самом деле, как утверждает Ю. Тейхма, Гомулка был убежден, что это объединение является лишь вопросом времени, главная же задача Польши – гарантировать свои интересы[1197].