Польша в XX веке

18 августа МЗК выдвинул 21 требование к правительству: признание независимых свободных профсоюзов на основании конвенции Международной организации труда, § 87 и § 98, ратифицированной ПНР; гарантирование права на забастовку; обеспечение свободы слова и печати; освобождение политических заключенных и прекращение репрессий за убеждения; восстановление на работе всех уволенных за участие в забастовках; публикация в СМИ информации о создании МЗК; осуществление реальных действий по выводу страны из кризиса; выплата всем участникам забастовок денежного вознаграждения за время простоя в работе; повышение заработной платы каждого работника на две тысячи злотых в связи с ростом цен; гарантия повышения зарплаты в связи с инфляцией; наполнение товарами внутреннего рынка; отмена коммерческих цен и продажи товаров за иностранную валюту; отмена привилегий партийным работникам, работникам милиции, госбезопасности; введение карточек на мясо; снижение пенсионного возраста; соблюдение принципа справедливости при выплате пенсий; улучшение медицинского обеспечения; увеличение числа детских учреждений; продление срока отпуска по уходу за ребенком; сокращение очереди на жилье; повышение командировочных выплат; установление пятидневной рабочей недели[1408].

Требования рабочих трудно признать радикальными в плане чисто политическом, но их социальная составляющая представляется весьма внушительной и продуманной. Вместе с тем, в широте и многоплановости этих требований видна вера рабочих в едва ли не чудесную способность власти быстро решить все проблемы.

Поначалу власти вовсе не выражали готовности удовлетворить требования рабочих, о чем вполне определенно заявил Терек в своем телевизионном выступлении 18 августа. Однако и при готовности к уступкам добиться компромисса оказалось непросто: выехавшая на бастующие предприятия комиссия во главе с вице-премьером Т. Пыкой, наделенная полномочиями прекратить забастовки ценой экономических уступок, результата не добилась. Более того, забастовочная волна охватывала все новые и новые предприятия и регионы. Особенно острой была ситуация в Щецине, где бастующие выдвинули 36 требований, сформулированных МЗК под руководством М. Юрчика.

Неудачу Т. Пыки попытался исправить вице-премьер М. Ягельский, уже имевший успешный опыт переговоров. 23 августа правительственная комиссия встретилась с представителями Гданьского МЗК. К этому моменту его члены имели уже серьезную интеллектуальную поддержку: из Варшавы приехали эксперты Т. Мазовецкий, Б. Цивиньский, А. Велёвейский, Б. Геремек, В. Кучиньский, Я. Станишкис, Т. Ковалик. Несколькими днями раньше, 20 августа оппозиционная интеллигенция сформулировала в «письме 64-х» свое отношение к происходящим событиям, потребовав признать право трудящихся на создание независимых организаций и призвав власти и общество сохранять умеренность{359}.

Эксперты «Солидарности» принадлежали к оппозиционной интеллигенции, связанной с действующим в стране с 1976 г. Комитетом защиты рабочих. Достаточно трудно четко определить идеологию КОР, включавшую в себя элементы многих идейных течений. Недаром в 1978 г. известный польский философ Л. Колаковский, анализируя стиль коровского мышления в очерке с парадоксальным названием «Как быть консервативно-либеральным социалистом», указывал на невозможность построить общество полной свободы и одновременно полного равенства, к чему, собственно и призывали поляков коровцы.

Советники «Солидарности» принадлежали к различным оппозиционным течениям. К числу наиболее влиятельных можно отнести представителей католической или христианско-демократической ориентации (Мазовецкий), но были среди экспертов и сторонники социал-демократической идеологии (Геремек, Михник, Куронь) и марксизма (Т. Ковалик){360}.

Отношения между рабочими и интеллигенцией складывались непросто. Во всяком случае «ленинская модель» о привнесении интеллигенцией классового сознания и идеологии в рабочую среду «срабатывала» далеко не всегда. Правда, в августе 1980 г., когда на гданьской судоверфи появились Т. Мазовецкий и Б. Геремек с «письмом 64-х», Л. Валенса был весьма доволен этим обстоятельством, сразу же предложил им стать экспертами профсоюза. По мнению лидера «Солидарности», «они сумели осуществить анализ ситуации, показать альтернативы, ловушки и опасности. Одним словом, это была добротная, профессиональная работа и политическая экспертиза»[1409].

Л. Валенса полагал, что комиссия экспертов – это своеобразный мост, пользуясь которым властям легче достичь согласия с бастующими: ведь власть «…боялась радикализма формулировок издерганных, простых людей, за которыми была моральная правота, но которые говорили так, что перехватывало дыхание в груди – и невозможно было найти ответ. Необходима же была уверенность, что такой ответ найдется совместными усилиями. Иная ситуация была бы безвыходной. Само создание института экспертов открывало перспективу достижения соглашений»[1410].