Polska

Сколько было лагерей не уничтожения, а перемещения, и можно ли тогдашним лагерям присваивать звание "лагерь уничтожения" — и этого не знаю. Сегодня о лагерях "уничтожения" сказано всё, все они на слуху, но о пересыльных лагерях, где никто и никого не убивал, где не было построений, кто и куда из них переселялся — об этом, возможно, когда-нибудь ещё скажут… если "сказители о прошлом" не перемрут раньше, чем их посетит "муза вдохновения".

И снова везение! Не помню, сколько времени мы были без матери потому, что не знаю европейских правил для женщин, благополучно разрешившихся от бремени. Сколько дней держат европейцы своих женщин в родильных домах после естественного детородного акта? Во всём мире, а в польских домах появления людей в мир — особенно? Польские медики продержали бы матушку полный срок, согласно медицинским правилам и законам страны, где она разрешилась от бремени. Правила содержания рожениц — они везде одинаковы для всех стран и народов. Возможно, что в военное время такие физиологические процессы, как роды, протекают совсем не так, как в мирное время, возможно, что это происходит быстрее и безболезненно.

В настоящее время состоятельные российские роженицы летают самолётами в Соединённые Штаты, или в Германию… Долго думал: "почему в Штаты"!? Символика, или расчёт: "ага, если родился в Штатах, то автоматически становится гражданином Штатов"? Или "хрен вам, уважаемые"! ошибаюсь? Напутал? Или сегодня первым делом едут в Германию лечиться от лейкемии, а потом в Штаты — рожать? Или всё же после родов в Штатах — в Германию избавляться от лейкемии, но позже?

Как бы там не было, но и тогда правила для рожениц, что в Польше, что в ужасной Германии были одинаковыми, и менять их никто не собирался. Менять их в Европе нельзя. Это касалось поляков, немцев, англичан и прочих народов, но эти правила и законы не распространялись на женщин из перемещённых лиц русской, украинской и белорусской национальности. Только у нас можно было услышать откровение, достойное удивления:

— Я Митьку в поле родила… Немного отдохнула, и жать пошла — подобный "героизм" ни одной немке, или англичанке и не снились!

Пишу на русском языке, поэтому ничего не могу сказать о том, что и "пани Ядвига разрешилась в поле крепким мальчиком весом в три с половиной килограмма и размером более полуметра"! Не могу такое написать, ничего не знаю о пани Ядвиге, а о Frau Марте — тем более. Могу сказать о матушке: она "дала тягу" из родильного дома в польском городе Хелме, как только "чуток оклемалась"! — это её "признательные показания".

Отец не терял времени. Будучи рабочим человеком, тут же нашел дополнительное занятие: у пана керовника имелся при лагере личный конный экипаж, "выезд" За этим хозяйством присматривал кучер пан Станислав. У пана Станислава имелось столько же детей, как и у отца и по этим пунктам они быстро нашли общий язык. Удивительно то, что ТОТ не знал русского, а ЭТОТ — польского, и как у них произошло "объединение" — тайна! Хотя, какие тут тайны? У пана была куча детей, шла война, и всю эту ораву нужно было кормить. И опять ошибка: нет бы, пану Станиславу бросить детей, и отправится партизанить, бить своих вечных и ненавистных захватчиков, так нет же, он идёт в услужение к явному "врагу всего польского народа"! Так один предатель очень хорошо разглядел и понял другого, а, разглядевши — протянул руку помощи!

Господи, единый ты у меня и у поляка! Упокой душу пана Станислава, кучера лагерного начальника! добрейшего из предателей "всего польского народа!

Пане керовнику, кто бы и что спросил с тебя, плюнь ты на отцову просьбу оставить его в лагере? Ответ: "никто и ничего"! Но ты выполнил просьбу отца и оставил его в лагере. Даже работать на лагерной кухне дозволил.

"Пастыри Овец Православных" и ксендзы! Избавьте душу мою раз и навсегда от сомнений, смятений и вопросов:

"позволительно мне молиться за душу пана керовника? Вроде бы и "нет", немцам служил, врагом своему народу был! Но как лишить его человечности? Если бы не его тогдашнее дозволение остаться в лагере в ожидании матери, то бы могли кончиться для нашего семейства перемещения? Или воздержаться от просьб "наверх" о "даровании его душе вечного мира и покоя"? В праве молиться о таком же пособнике врагам, как и мой отец? Чью сторону принять? Если приму сторону пана керовника — иду против "борцов прошлого с врагами польского народа", если что-то скажу худое в сторону пана начальника лагеря — тогда я не имею права жить! почему я живу до сего времени? И снова удивляюсь несуразности словосочетания: "ДРУГ — ДРУГУ".

Пан Станислав взял отца в помощники: чистить конюшню. Пустяковая работа, "синекура" по тем временам и обстоятельствам.