Польская партия

– Тысяч сто они выставят. Плюс по мобилизации еще столько, край двести. Не по людям. По оружию, которого тупо нет. Но подготовка у них никакая. Да и их никто не планирует использовать – поставок вооружения нет. И быстро его не завести.

– Ясно. А наши «прибалтийские тигры»?

– Примерно три дивизии на всех. После мобилизации. Да, у них есть определенные территориальные интересы, но незначительные. И в войну они вступят только в том случае, если увидят, что мы проигрываем. Финляндия – аналогична. Финны очень мотивированы и заряжены национализмом, но их всего три миллиона. Даже если мобилизовать шесть процентов, то есть, хватать всех подряд подходящего возраста, то сто восемьдесят тысяч. Но оружия хватит едва на две-три дивизии. Да и указанная численность мобилизационного резерва носит теоретический характер – подготовленного резерва у них по сути нет. Во всяком случае – пока.

– С Маннергеймом удалось переговорить?

– Да. И он решительно против войны. Опасается повторения приснопамятной Парагвайской войны[15] в случае серьезного конфликта с нами. Хотя горячие головы в Хельсинки имеются, жаждущие отрезать у нас всю Карелию и Кольский полуостров. Однако единства в финском обществе нет. И, как я уже сказал, в войну они полезут только если увидят – мы ее проигрываем. Причем явно и решительно. Чтобы отхватить свой кусок пирога. Как и эти, как вы говорите «прибалтийские тигры».

– Насколько вероятно, что в войну вступят англичане или французы?

– Сложно сказать. Их общество к войне не готово. Оно все еще очень уставшее от Империалистической мясорубки. В народе превалируют сильные пацифистские настроения.

– Но, если впишутся нам конец?

– Именно так, – кивнул Каменев. – Их флот легко размажет нас на Балтике. Походя. Не заметив нашего сопротивления. После чего перебросят дивизий пятьдесят. И все. Нам их останавливать нечем. Тем более, что десант они высадят либо в Прибалтике, либо в Финляндии. И довольно быстро отрежут, а возможно и возьмут Ленинград. А там наши основные военные производства.

– И мы окажемся в ситуации белогвардейцев, – мрачно заметил Михаил Васильевич, – за тем исключением, что нас никто оружием с боеприпасами поддерживать не станет.

– Да.

– К счастью ни англичане, ни французы не рвутся в бой. – встрял Артузов. – Я почти уверен, что даже если мы начнем топить их корабли, не факт, что они решатся объявить нам войну. Хотя я не рекомендовал бы так поступать. Мины поставить у берегов поляков можно. А вот открывать огонь и топить их транспорты или охранение открыто – нет. Рискованно. Могут и психануть.

– А США с Японией что?

– Тут все хорошо. США спит и видит занять Владивосток. И через него осваивать наш Дальний Восток с Сибирью. У японцев аналогичные интересы. Поэтому они друг друга сдерживают. Они собственно и не смогли развернуться в годы Гражданской из-за этого. Поэтому я почти уверен – они будут сидеть тихо. И проблемы нам если и создадут, то китайцы. Но с ними у нас относительно нормальные отношения. Мы вывели инструкторов, перестали поддерживать компартию Китая и оснований бодаться с нами у них нет. Хотя англичане могут это простимулировать и тут никаких гарантий.

– Мда… – подвел итог Фрунзе. – Не так все плохо.

– Мы ведем опасную игру Михаил Васильевич, – возразил Каменев.

– Кто не рискует, тот не пьет… хм… питательный раствор через трубочку в реанимации.

Слащев нервно хохотнул, а Каменев поморщился.

– Не смешно.

– У нас огневая мощь превосходит их в несколько раз.

– Мы не знаем этого доподлинно, – заметил Артузов. – Англичане и французы поставляют им много оружия.

– И они уже изменили штатное расписание частей и подразделений?

– Насколько я знаю, нет.

– Значит они укомплектованы как Российская Императорская армия конца Империалистической войны. С поправкой на ветер. Французы и англичане им бы подсобили, но у них и у самих эти штатные расписания довольно архаичные. Так что, эти вооружения скорее идут на мобилизационные склады.

– Танков много.

– Рено?

– И «ромбы».

– Ну и ладно, – махнул он рукой. – Они же картонные. Зря, что ли, мы патроны с бронебойными пулями изготавливаем?

Основным противотанковым средством РККА являлась 13-мм крупнокалиберная винтовка. Пробивавшая со ста метров около 22 мм брони[16]. Не бог весть что, но этого за глаза хватало для поражения любых серийных танков тех лет.

Им в поддержку шли 13-мм пулеметы и 76-мм легкие гаубицы, способные неприятно покарать практически любую бронетехнику неприятеля. Фугас массой в 6,5 кг для 8-12-мм брони был во многом ультимативным «подарком». И где не хватало энергии самого снаряда аукнется полтора килограмма взрывчатки. Для клепаных корпусов из тонких броневых пластин – такого подарка хватало с запасом.

Ну и, наконец, был налажен выпуск 7,92-мм бронебойных пуль для ручных пулеметов. Ту самую немецкую пулю «К», которая в годы Первой Мировой войны вполне уверенно пробивала около 10-12-мм брони на небольших дистанциях.

Так что Фрунзе был спокоен.