Польская политическая эмиграция в общественно-политической жизни Европы 30−60-х годов XIX века

В основе всех документов Люда Польского лежали идеи утопического социализма с христианским оттенком. Они отражали влияние теорий французских утопистов Бабёфа, Сен-Симона, Бюше. Громада «Грудзёнж» испытывала также влияние идей Мадзини, чьи сочинения Кремповецкий реферировал на эмигрантских собраниях. Книга Мадзини «Вера в будущее», появившаяся в 1835 г., вызвала у демократической эмиграции большой интерес, так как в ней был дан анализ польского национально-освободительного движения. Рассматривая события восстания 1830–1831 гг. в Королевстве Польском, Мадзини выступил с критикой повстанческого руководства, упрекал его за крен в сторону дипломатии, медлительность в военных действиях, опасение перед привлечением к борьбе народных масс. Все это совпадало с позицией членов Громады, интернационализм

Мадзини, его призыв к революционному союзу народов отвечал их собственным стремлениям. Поэтому было решено установить с ним связь, и по поручению Подготовительной корреспондентской комиссии Кремповецкий написал рекомендательное письмо, с которым Дзевицкий отправился в Лондон к Мадзини. В письме было подчеркнуто огромное значение сочинения Мадзини для членов Громады, которые надеялись, что итальянский революционер поддержит их, разделив их взгляды. Однако Дзевицкого и посланного ему на помощь Кремповецкого ждало разочарование: переговоры с Мадзини не дали результата. Но в Лондоне посланцы Громады имели и другую миссию: речь шла об объединении с лондонским Огулом, и нужно было уточнить его детали. Переговоры велись и с англичанином Д.Б. О’Брайеном, выезжавшим во Францию, так как через него Громада рассчитывала завязать контакт с французскими республиканцами. Правда, упрочить свои позиции во Франции ей не удалось, и лишь несколько эмигрантов, прибывших на юг Франции после 1836 г., вступили в родственную Громаде группу Людвика Милковского. Неизвестны также результаты попыток Громады связаться с Польшей, куда через Адольфа Залеского и Эразма Жмиховского были переправлены ее документы.

Что же касается переговоров с лондонским Огулом об объединении, то они стали для Люда Польского причиной внутренних конфликтов, а затем и раскола. Кремповецкий и Дзевицкий вместе с представителями Огула «младополяками» Юзефом Дыбовским, Каролем Штольцманом и другими выработали условия его объединения с Громадой, но они не удовлетворили руководство обеих организаций. В результате Дыбовский вышел из Огула, а Дзевицкого и Кремповецкого единогласно (112 голосами) исключили из Люда Польского, выдвинув против них список обвинений из 11 пунктов. В обвинениях говорилось, что они превысили полномочия в интересах «привилегированных», то есть шляхты, предали идею «исключительного действия через люд и в пользу люда», так как пошли на объединение со шляхетскими массами, не добиваясь от них никаких обязательств, и скрыли, что в новом объединении «все будет новое, и Громада, утратив свою независимость и имя, окажется в меньшинстве». Указывалось также на пренебрежение переговорщиков Громады одним из главных «принципов людовой веры», поскольку они «полностью отсекли религиозную позицию, являющуюся основой принципов Громады». Об исключении «предателей представительства люда» было объявлено в воззвании Люда Польского «К польской эмиграции!» 3 июля 1837 г. Кроме того, оповестили французов Бюше и Ру, что Кремповецкий больше не является уполномоченным в сношениях с ними. На этом, однако, внутренняя борьба в Громаде «Грудзёнж» не закончилась, так как сторонники Дзевицкого и Кремповецкого обвиняли Ворцелля во враждебности последнему и предпринимали попытки изгнать его из Портсмута. Представился случай предъявить ему те же претензии, что и исключенным из Люда Польского. Когда Ворцелль, Вонтрубка и Михал Гельтман поддержали проект создания в Лондоне Административной комиссии моральных и материальных интересов польской эмиграции (организации, имевшей целью следить за моральным обликом эмигрантов и помогать тем, кто не получал материальной поддержки от властей), против них было выдвинуто обвинение: их назвали «агентами» Огула, пытающимися объединить с ним Громаду. 30 августа 1837 г. на совместном заседании Подготовительной комиссии и Хозяйственного совета произошел скандал, едва не перешедший в драку, и спустя несколько дней «тройка» обвиняемых уехала на остров Джерси в Громаду «Умань», объявив в «Заявлении», что остается «на позиции люда» и продолжит работу «на благо Люда Польского и с Людом»⁸³.