Польские народные легенды и сказки

Снова поздним вечером свели его в часовню, снова испугался он, что загубит свою грешную душу, и снова убежал на кладбище, надеясь опять на добрый совет старичка.

— Возвращайся и на эту ночь в часовню! — сказал старичок. — Останешься цел. Спрячься на этот раз на хоры, а на каждую ступеньку лестницы положи ладанку, или четки, или молитвенник. Если же королевна попытается проникнуть к тебе другим путем, то запой: «Кто под защиту бога своего отдаст себя…»

И снова старый солдат послушался совета старичка. Когда в двенадцать часов королевна выскочила на середину костела, сразу было видно, что она страшно голодна. Королевна носилась всюду так быстро, что у служивого от страха потемнело в глазах. Потом побежала за главный алтарь, забралась на амвон и только тогда увидела его на хорах.

— Ах, ты здесь! — закричала она страшным голосом и бросилась к лестнице.

Но только ступит на ступеньку, сразу же падает: ее не пускали ладанки, четки и молитвенники.

Тогда, чтобы все же попасть на хоры, она побежала к могилам, принялась их раскапывать, таскать оттуда гробы в костел и ставить друг на друга. Образовалась огромная страшная поленница, высотой чуть ли не до самых хоров. Тут-то солдат и запел дрожащим голосом: «Кто под защиту…»

От страха у него волосы стали дыбом, но бедняга продолжал тянуть еле слышным голосом: ведь королевна уже карабкалась по гробам к нему.

И только, когда он запел: «На драконах будешь летать…», гробы опрокинулись, и на душе у него стало легче.

Так солдат пел, а она трижды строила поленницу из гробов, откуда выглядывали черепа и кости покойников. Наконец начало светать. Королевна, будто заботясь о порядке в костеле, перетаскала все гробы обратно, а сама улеглась на свое смертное ложе.

Утром солдата выпустили и опять известили короля, что служивый цел. Солдат не рассказал о том, что творилось в костеле, и согласился простоять на часах еще одну, третью ночь.

— Не бойся ничего, — опять советовал старичок. — Это уже последнее испытание. На этот раз ты должен будешь раздеться догола и спрятаться за дверью склепа так, чтобы дверь тебя прикрыла, когда королевна вылетит в костел. Потом заберешься в ее гроб и, как бы королевна тебя ни пугала, ни кричала, ни тормошила, лежи тихо. Не бойся, ничего плохого с тобою не случится.

Солдат опять послушался доброго совета и выполнил все, что велел старичок.

Когда королевна влетела в костел, она искала его всюду — и за алтарем, и на амвоне, и на хорах. Искала долго и наконец нашла на собственном ложе.

— А-а-а-а! Ты здесь, соколик! — закричала она диким голосом. — Вылезай из моей постели сейчас же!

Но он даже не дрогнул, только мельком взглянул исподлобья на нее и, к своему удовлетворению, заметил, что лицо королевны стало уже белым. Солдат продолжал лежать, а она над ним все бесновалась и кричала:

— Выходи, а то сейчас разорву!

Солдат только слегка повернулся на бок и взглянул одним глазком, — королевна была уже белой по пояс. Он устроился поудобнее и лежал терпеливо, а она не переставала его теребить, дергать, чтобы он скорее убирался с ее места. Но солдат не собирался никуда уходить, лишь поднял голову и вперил глаза в королевну, которая еще больше побелела. Она как-то начала слабеть, голос утратил былую резкость, в нем появились нежные нотки. Солдат совсем повернулся к ней, широко открыл глаза и увидел: королевна стала совершенно белой.

Она обняла его своими нежными ручками и вместе с гробом подняла вверх. Она уже не кричала, а лишь ласково просила:

— Мой сладенький солдатик, теперь встань. Знай, ты избавил меня от моих мук.

Потом сама помогла ему выйти из гроба и отвела в костел. Солдат быстро оделся. На дворе уже светало.

Старый служака, ощутив холод в костях и сухость в горле, встряхнулся. Он взглянул на прекрасную панну и смело спросил:

— Выпьешь со мной водки?

— Дорогой мой, — ответила она покорно, — раз ты хочешь, то и я выпью с тобой…

Выпили один раз, другой, закусили, потом обнялись, да так и сидели. Когда пришли солдаты и увидели их, они решили, что королевна-упырь задушила служивого. Тут подоспели на выручку остальные, им тоже казалось, что вояка, выстояв благополучно в часовне две ночи, на третью бесславно погиб.

Но когда подошли поближе, старый солдат улыбался, весела была и спасенная королевна.

Тогда побежали к королю и доложили: дочь жива и солдат жив.

Король распорядился тут же впрячь в золотую карету из своей конюшни шесть самых красивых жеребцов. Затем велел захватить для дочери свадебный наряд, и все поехали к молодым. Король пригласил самых знатных гостей, а старого солдата и дочку посадил за стол, в самую середину.

— Что заслужил человек, — спросил он гостей, — который мою уже умершую дочь от смерти спас?

Одни считали, что он достоин взять ее в жены, другие, завистники, нашептывали, что негоже королевской дочери выходить замуж за пьяницу и забулдыгу.

Но лучше всех этот вопрос разрешила сама королевна. Она обняла вояку за шею и объявила:

— Буду женою того, кто меня спас!

И не мудрено: живой, хотя и простой солдат был ей куда милее холодной королевской усыпальницы.