Читаем Польские сказки полностью

Taką bronią opatrzony, darł się śmiało na garb szklany; słońce było na zachodzie, żak w połowie drogi ustał, zmęczony ledwie oddycha, pragnienie spiekło mu wargi! Czarna chmura nadpłynęła, próżno błaga i zaklina, by choć kroplę uroniła. Na próżno otwierał usta! Chmura czarna przepłynęła, ani rosą nie zwilżyła warg spieczonych jak skorupy.

Pokaleczył krwawo nogi (изранил кроваво = в кровь он ноги; krwawy – кровавый), rękoma się jeno trzyma (держится только руками). Słońce zaszło (зашло солнце) – patrzy w górę (вверх он смотрит); aby dojrzał jej wierzchołka (чтоб увидеть её вершины = вершину; wierzchołek – вершина), musiał tak zadzierać głowę (должен был так задирать голову; musieć – быть должным/вынужденным), że mu barania czapka spadła (что у него баранья шапка упала). Spojrzy na dół (посмотрит вниз; dół – низ; na dół – вниз), jaka przepaść (какая пропасть)! Tam śmierć pewna i niechybna (там смерть верная и неизбежная; pewny – надёжный, верный; niechybny – неизбежный, неминуемый)! Z przegniłych trupów smród wielki zaduszał oddech czysty (большой = сильный смрад от сгнивших трупов душил чистое дыхание = преграждал дыхание), były to szczątki zuchwałej młodzi (были это останки дерзкой молодёжи; młódź – уст. молодёжь), co się darli jak on tutaj (что карабкались как он здесь).

Pokaleczył krwawo nogi, rękoma się jeno trzyma. Słońce zaszło – patrzy w górę; aby dojrzał jej wierzchołka, musiał tak zadzierać głowę, że mu barania czapka spadła. Spojrzy na dół, jaka przepaść! Tam śmierć pewna i niechybna! Z przegniłych trupów smród wielki zaduszał oddech czysty, były to szczątki zuchwałej młodzi, co się darli jak on tutaj.

Już mrok ciemny (уже мрак = ночь тёмная), gwiazdy blado oświecały szklaną górę (звёзды тускло освещали стеклянную гору; blady – бледный; тусклый), a żak młody (а молодой школяр), jak przykuty (как прикованный), na skrwawionych rękach wisi (на окровавленных руках висит). Wyżej drzeć się już nie może (выше лезть уже не может; drzeć się – лезть, карабкаться), bo wyczerpał wszystkie siły (потому что исчерпал все силы); sam nie wiedząc (сам не зная), co począć (что делать; począć – книжн. начать; co począć? – что делать), wyciągniony czeka śmierci (вытянувшийся = вытянувшись ждёт смерти; wyciągnąć się – вытянуться). Nagle sen skleił oczy (вдруг сон склеил веки: «глаза»), zapomina (забывает), kędy leży (где лежит; kędy – уст. где), strudzony smacznie usypia (утомлённый сладко засыпает; smaczny – сладкий /о сне/); lecz choć we śnie (но, хотя и во сне; choć – хотя и), ostre szpony tak głęboko w szkło zapoił (острые когти так глубоко в стекло вонзил: «запоил»; zapoić – запоить), że przespał się do północy (что поспал = проспал до полуночи; przespać się – поспать), nie zleciawszy z onej góry (не слетев с оной горы; zlecieć – слететь, свалиться;on – уст. книжн. оный).

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Польский язык]

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука