Читаем Польские земли под властью Петербурга полностью

Нередко главный инженер и президент города вместе представляли интересы муниципальной администрации: технический эксперт, кажется, во многом был правой рукой главного чиновника в ратуше. Это относится не только к периоду президентства Старынкевича, который в ходе своей армейской карьеры сам получил инженерное образование. В последующие годы главные инженеры тоже получали от президента города ответственные поручения и иногда даже отправлялись, в качестве эмиссаров городской администрации Варшавы, на переговоры в Санкт-Петербург556.

Инженеры были также одной из главных сил в многочисленных специальных комиссиях, занимавшихся повседневными проблемами городского хозяйства. Их доля была особенно высока благодаря тому, что во многих случаях те представители, которых направляли в эти органы общественные организации и предприятия, тоже были инженерами. Свое символическое воплощение это всеобщее уважение к инженерной профессии нашло во время церемонии встречи царя, прибывшего в Варшаву в 1897 году: в состав делегации из лучших людей города, которые должны были приветствовать правителя на вокзале от имени варшавян, входили два инженера557. А всего год спустя власти одобрили создание самостоятельного Общества техников (Stowarzyszenie Techników), которое в 1903 году обрело свою новую резиденцию в Доме техников в центре Варшавы. Это глубокое уважение высшей администрации к инженерам разделялось широкими кругами бюрократии и варшавской общественности, что проявилось не в последнюю очередь в том, какое место было отведено инженерно-строительным дисциплинам в Политехническом институте, открывшемся в Варшаве и подготовившем после 1897 года новую когорту польских инженеров.

Итак, инженеры присутствовали в системе городского регулирования повсеместно. Они были основными носителями, а отчасти и авторами идеи модернизации и – технократизации этой идеи. На рубеже веков на сцену вышло новое поколение инженеров, отличавшееся улучшенным практическим техническим образованием, повышенной готовностью к практической работе, а также все более технократическими представлениями об обществе. В своем представлении о самих себе и своей роли они выступали авангардом модерности. В числе насущных задач они видели не только победу над природой путем строительства шахт, мостов и железных дорог: многие из них были также приверженцами социально-моральных утопий, в которых низшие слои населения крупных городов играли все более важную роль в качестве того экрана, куда проецировались утопические картины будущего устройства общества. Техника и прогресс, по убеждению этих инженеров, были панацеей, способной решить, помимо всех прочих, и социальный вопрос, что порождало новые мифы о них. В романах той эпохи то и дело фигурировал инженер – как великий мастер, изменяющий и спасающий мир.

Этот тип инженера был тогда и в Царстве Польском весьма распространенной фигурой. Некая польская специфика проявлялась разве что в том, что инженеры-поляки переняли заложенное уже в позитивизме преклонение перед техническим трудом и успешно использовали его для героизации собственного имиджа. Они были носителями другой концепции империи, нежели царские власти, на службе у которых они нередко состояли, и воспринимали польскую провинцию по-иному: взгляду инженера Привислинский край зачастую представлялся лабораторией и опытным полем. Он был зоной соприкосновения с Западной Европой и проходной станцией на пути трансфера технологий. С другой стороны, вынужденное и непосредственное сравнение с Западом заставляло острее воспринимать собственную отсталость.

Внедрение газового освещения в губернском городе Плоцке – пример, позволяющий увидеть, как в действиях и мышлении инженера, ведавшего этим проектом, пересекались различные проблемные линии. Заказ на проект был выдан должностными лицами городской администрации, но осуществлялся он польскими и русскими инженерами и техниками, которые трактовали его в духе социальной инженерии: как писал один из участников в своем меморандуме, с появлением газового освещения в маленьком городке сразу сократится и проституция558. Меморандум дышит твердой верой в чудодейственную силу модерных технических благ: достаточно одного технического новшества и улучшенной благодаря ему освещенности общественного пространства – и такие социально-моральные проблемы обедневших городских низов, как пользование услугами проституток, будут быстро и навсегда решены.

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1991. Хроника войны в Персидском заливе
1991. Хроника войны в Персидском заливе

Книга американского военного историка Ричарда С. Лаури посвящена операции «Буря в пустыне», которую международная военная коалиция блестяще провела против войск Саддама Хусейна в январе – феврале 1991 г. Этот конфликт стал первой большой войной современности, а ее планирование и проведение по сей день является своего рода эталоном масштабных боевых действий эпохи профессиональных западных армий и новейших военных технологий. Опираясь на многочисленные источники, включая рассказы участников событий, автор подробно и вместе с тем живо описывает боевые действия сторон, причем особое внимание он уделяет наземной фазе войны – наступлению коалиционных войск, приведшему к изгнанию иракских оккупантов из Кувейта и поражению армии Саддама Хусейна.Работа Лаури будет интересна не только специалистам, профессионально изучающим историю «Первой войны в Заливе», но и всем любителям, интересующимся вооруженными конфликтами нашего времени.

Ричард С. Лаури

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Прочая справочная литература / Военная документалистика / Прочая документальная литература
27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка»
27 принципов истории. Секреты сторителлинга от «Гамлета» до «Южного парка»

Не важно, что вы пишете – роман, сценарий к фильму или сериалу, пьесу, подкаст или комикс, – принципы построения истории едины для всего. И ВСЕГО ИХ 27!Эта книга научит вас создавать историю, у которой есть начало, середина и конец. Которая захватывает и создает напряжение, которая заставляет читателя гадать, что же будет дальше.Вы не найдете здесь никакой теории литературы, академических сложных понятий или профессионального жаргона. Все двадцать семь принципов изложены на простом человеческом языке. Если вы хотите поэтапно, шаг за шагом, узнать, как наилучшим образом рассказать связную. достоверную историю, вы найдете здесь то. что вам нужно. Если вы не приемлете каких-либо рамок и склонны к более свободному полету фантазии, вы можете изучать каждый принцип отдельно и использовать только те. которые покажутся вам наиболее полезными. Главным здесь являетесь только вы сами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Дэниел Джошуа Рубин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная прикладная литература / Дом и досуг