Польские земли под властью Петербурга

Одновременно из Петербурга приходили первые сигналы о готовности правительства к реформам. Объявив в апреле 1905 года императорский указ о свободе вероисповедания и о пересмотре некоторых антипольских нормативных положений, власти надеялись, что ситуация в Привислинском крае успокоится. Одной из важнейших уступок было разрешение передать в государственных школах религиозное обучение в руки католических священнослужителей, которым теперь дозволялось вести уроки по катехизису на польском языке. Однако в накаленной атмосфере весны 1905 года этих уступок уже было совершенно недостаточно. Студенты и школьники считали, что разговор может идти только об абсолютной полонизации государственной системы начального, среднего и высшего образования и никакие более ограниченные реформы обсуждению не подлежат671. Поэтому мелкие уступки не смогли нейтрализовать школьную забастовку, а эдикт о веротерпимости скорее подтолкнул поляков к тому, чтобы форсировать создание частной польскоязычной школьной системы. Хотя подобная деятельность до октября 1905 года считалась незаконной, довольно быстро сформировались первые круги, пытавшиеся выстроить параллельную, «польскую» систему образования. Уже в конце апреля активисты национал-демократического Союза национализации школ (Związek Unarodowienia Szkoł) и скорее позитивистски ориентированного Круга воспитателей создали Польскую школьную матицу – организацию, которая, продолжая традицию польских подпольных школ, начала свою деятельность нелегально.

Но действительно сотрясли основы режима не строптивые школьники и студенты. Только кровавые стычки в апреле и временный коллапс государственного порядка в Варшаве в мае 1905 года дали понять, что «революция», о которой столько говорили, действительно могла превратиться в смертельную опасность для самодержавия. Уже во время первомайской демонстрации произошли столкновения на улицах Варшавы. Вновь назначенный генерал-губернатор Константин Максимович уже в феврале, в преддверии символической даты, предусмотрительно позаботился о том, чтобы усилить Варшавский гарнизон почти на 15 тыс. человек. Несмотря на это, однодневная всеобщая забастовка, объявленная социалистическими партиями, стала впечатляющей демонстрацией мощи: 40% тех, кто бастовал 1 мая 1905 года по всей империи, составили работники, не вышедшие в этот день на работу в одной только Варшаве. Начиная с десяти часов утра фабрики и городской транспорт остановились672. В то время как активисты ППС и Бунда довольствовались такой демонстрацией мускулов, СДКПиЛ стремилась к провокационному нарушению запрета митингов, объявленного властями. Инициированная ею демонстрация прошла прямо через центр «лучшей Варшавы». Размещенные там войска открыли огонь, когда небольшая толпа демонстрантов вышла на Иерусалимские аллеи. В результате перестрелки и последующих нападений бомбистов на казачьи патрули, атаковавшие прохожих, погибли в общей сложности 38 человек673.

Атмосфера в Варшаве была накалена, и генеральный консул Великобритании Александр Мюррей ожидал дальнейших беспорядков674. Его ожидания оправдались, но та форма, в которой произошел взрыв насилия в Варшаве 11–13 мая, была совсем иной, нежели во время предыдущих столкновений. Те силы, что на три дня захватили власть над улицами Варшавы, не претендовали на звание применяющих «революционное насилие»: скорее это был кровавый конфликт между уголовниками и рабочими отрядами самообороны, следствием которого стал кратковременный коллапс государственного порядка в городе. Дело в том, что прогрессирующее ухудшение общественного порядка в 1903–1904 годах привело не только к росту уголовных преступлений и правонарушений с применением насилия, но и к тому, что рабочие группы начали вооружаться. В первые месяцы 1905 года неоднократно имели место случаи самосуда, когда недавно сформированные отряды самообороны расправлялись с теми, кого считали ворами или штрейкбрехерами675. В дни с 11 по 13 мая дошло до нападения на варшавские бордели, когда рабочие гонялись по улицам за уголовниками и проститутками. В ширящемся хаосе вскоре не стало видно четких фронтов. В общей сложности за эти три дня, пока не действовали ни государство, ни закон, более ста квартир подверглись актам вандализма, многочисленные магазины были разграблены, были убиты пять человек, еще десять получили ранения, от которых впоследствии умерли. Этот своеобразный погром был прекращен только 13 мая, когда в дело, с опозданием, были введены войска, против своей воли защищавшие варшавский уголовный мир от разъяренной толпы676.