Польский крест советской контрразведки

Любопытные детали облика и поведения Таликовского дал в своих воспоминаниях его агент и член Варшавского аппарата связи МОЦР Войцеховский. «Удивительным, по нарушению элементарной конспирации, — писал Войцеховский, — был обед, данный Артамонову и мне начальником русской секции второго отдела генерального штаба, капитаном Михаилом Таликовским. Он пригласил нас в ресторан гостиницы „Бристоль“ — один из лучших в Варшаве. Мы сидели в общем зале втроем — польский офицер в военной форме и двое русских эмигрантов… Удивила его скромность. Далеко не новый мундир был аккуратно заплатан на локте…»[642] Таликовского считали асом разведки на Востоке, поэтому он долго находился на своей должности, пережив реорганизации 1923 и 1926 гг. Но, отмечу это особо, был убран с занимаемого поста после провала, а вернее — разоблачения предателем, организации «М» — «Треста» в 1927 г.

Итак, главный центр связи МОЦР с эмигрантскими монархическими организациями был создан в Варшаве, и действовал он под полным контролем польской разведки. Но руководитель резидентуры «Виттег» (переименованной затем в «Р-7», позднее — в «J-6» и далее — в «Балт») капитан Дриммер не хотел упускать возможность использования МОЦР для усиления разведывательной работы в СССР из Ревеля. Ведь в задачу его «пляцувки» входило освещение Петроградского военного округа и центральных советских учреждений в Москве[643]. В ноябре 1922 г. капитан Дриммер командировал в Москву одного из своих подчиненных, который должен был выполнять обязанности связного с МОЦР. 2-й отдел ПГШ добился в МИД Польши назначения этого офицера (подпоручика В. Михневича) на должность сотрудника консульства в Москве. В целях конспирации польский разведчик прибыл в советскую столицу под фамилией Владислава Михаловского (псевдоним «Влад»). Он лишь успел установить контакт с представителем МОЦР «Касаткиным» (агентом ГПУ Опперпутом), но реально приступить к работе не смог ввиду заболевания. Тогда на временную замену ему начальник подреферата «В-1» Таликовский незамедлительно прислал в Москву еще одного сотрудника резидентуры «Р-7/1» — Эдварда Чижевского[644]. Он стал встречаться с «Касаткиным» 4–5 раз в неделю и получать очередные партии «дезы».

Срочное командирование в советскую столицу специально выделенных офицеров разведки свидетельствует о том, насколько 2-й отдел ПГШ был заинтересован в скорейшем налаживании шпионской работы, используя МОЦР. Чекисты в свою очередь добились решения одной из задач в рамках разработки «Ярославец», а именно концентрации усилий нескольких польских разведчиков на связи с подставленным им агентом «Касаткиным». Кроме того, наружное наблюдение за Михневичем и Чижевским позволило в короткое время выявить некоторых их агентов, ранее не известных КРО ГПУ. Польский историк спецслужб Анджей Кшак утверждает, что для усиления уверенности поляков в том, что они имеют дело с серьезной организацией, руководивший тогда разработкой «Трест» начальник 4-го отделения КРО Кияковский тоже имел контакты с Чижевским, позиционируя себя как руководителя «Касаткина». Возможно, так оно и было, но подтверждения данного факта в других источниках мной пока не обнаружено. Да и зачем было вновь рисковать, учитывая возможность опознания Кияковского как офицера польской армии Стецкевича — бывшего главу агентурной сети в Петрограде. Во 2-м отделе ПГШ было доподлинно известно о его переходе на советскую сторону.

Чтобы сбить активность Чижевского, сотрудники КРО подготовили и через «Касаткина» передали ему материалы, якобы добытые в Разведупре Красной армии. Они касались действовавшей в Москве под руководством польского разведчика резидентуры (или отдельного агента) под псевдонимом «Чайка». Представитель МОЦР уведомил Чижевского о том, что этот источник известен чекистам и с ним работал капитан Котвич-Добжаньский. Он относительно давно действовал в Советской России, прибыв туда еще в апреле 1921 г. в составе Репатрационной комиссии[645]. Посланный в Польшу рапорт по этому вопросу (о провале) вызвал незамедлительную реакцию во 2-м отделе ПГШ — Котвич-Добжаньский и Чижевский были срочно отозваны в Варшаву[646]. Перед отъездом Чижевский еще раз встретился с «Касаткиным», и последний проинформировал польского разведчика, что «Тресту» известно о наличии агентуры ГПУ во 2-м отделе ПГШ, и просил довести эту информацию до своего руководства[647]. Это был рассчитанный чекистами удар. Полякам предстояло много поработать в области внутренней безопасности, что, несомненно, снижало активность разведывательной работы в Советской России, Белоруссии и на Украине.