Польский синдром, или Мои приключения за рубежом

– Нет, это была одна «ляля» с работы. Напрасно ты такжестоко с ним поступила! Он-то хорохорился, но я увидела огромную печаль в его глазах! Я ему: «Люциан, ещё секунда, и я бы тебя не узнала!» А он мне: «Процесс перевоплощения простого Люциана в злобного Люцифера был опустошающим!» С твоей лёгкой руки все без исключения его Люцифером теперь и называют, за глаза, конечно!

– Он заслужил это! – не сдавалась я.

– Я никогда тебе об этом не говорила, но сегодня эта лун-ная ночь слишком располагает к откровенным излияниям. Мне всегда казалось, что ты намеренно убегала от своего счастья! Нет, с совершенной точностью утверждаю, что ты боялась быть счастливой!

– Ирен, счастья не существует, так же как и вечной люб-ви! Бесконечно счастливым может быть только глупец, а вечно влюблённым – безумец!

– Счастье каждый понимает по-своему, и это вовсе – не«когда тебя понимают», а когда ты понимаешь счастье со своей позиции, хотя, если тебя понимают, очень удобно, но при одном условии – понимают правильно!

В её руках купался в лучах лунного света лунный камень. Языки голубого пламени плясали в бешеном танце, но когда в его гладкую поверхность заглядывала луна, он выбрасывал поток лучей, отливающих серебром, похожий на пучок тончайших серебряных струн.

– Это адуляр. Мне подарил его Рудольф, он привёз каменьиз Индии. Теперь, это мой талисман.

– Мужская особь, одержимый исследователь, учёный, имякоторого уже несколько раз звучит в твоём рассказе, подарил тебе камень любви!

– Да, он тоже носит точно такой же. Признаюсь, у нас не-жные отношения, и камни помогают нам легче переносить долгую разлуку. Хочешь посмотреть? – добавила она, снимая с шеи серебряную цепь прекрасной работы, на которой висел талисман.

– Я не могу прерывать интимную нить разговора междудвумя влюблёнными! Луна – это сателлит! Смотри, как вскипает его поверхность, как голубое пламя превращается в серебро и устремляется ввысь! Наверняка, это сеанс связи...

– Рудольф спит сейчас! – улыбнулась она. – Смело бери,не бойся! В твоих руках он будет работать не хуже, чем в моих, тем более, что мы – отражение друг-друга!

Последние слова меня поразили, но я почему-то спросила о том, о чём, собственно, знала:

– Откуда ты знаешь, что Рудольф спит?– Я вижу, – протянула Ирен.

Она задумалась и уставилась в темноту, но я была уверена, что её взгляд устремлён намного дальше, чем кажется.

Камень то согревал, то холодил ладонь. Мой взор был прикован к гладкой поверхности, похожей на экран. Теперь он рассыпал серебряные искры. Я была всецело поглощена созерцанием то голубых протуберанцев, то серебряного каскада искр.

Вдруг камень накрыло тёмно-зелёной пеленой, словно на его поверхности рассыпался зелёный пепел. На несколько мгновений позеленевший экран замер, но неведомая сила изнутри разорвала зелёную тучу, отчего, как мне показалось, камень вздрогнул, но теперь я уже не видела, что происходит с ним – мой взор растворился в прекрасном видении.

Я увидела себя бегущей по склону горы. Сочный зелёный луг, умытый росой, сверкал в лучах утреннего солнца. Мои ноги, обутые в розовые туфельки, утопали в густой, ровно подстриженной траве. Заметьте, что туфельки были не хрустальными, и я предусмотрительно не потеряла ни одной из них, только сняла и поместила в сумочку точно такого же розового цвета с длинной ручкой, которую перекинула через плечо. Бежать стало значительно легче, я имела возможность держать в руках слишком длинный подол моего прекрасного голубого платья.

На горе вырисовывались контуры замка, похожего на игрушечный. Я очень спешила, взбираясь на гору. Наконец, оказалась на вершине. Окончательно выбившись из сил, перевела дух и, собрав последние силы, вбежала в распахнутые двери средневекового замка и очутилась в огромной зале.

В залу проникал рассеянный солнечный свет, она была полна людей в странных пёстрых одеждах. Толпа тотчас же расступилась передо мной.

Посередине, на сооружении в виде ступенчатого помоста, возвышался трон, и на нём восседал настоящий король.

Но я искала глазами Ирен. Её нигде не было. Вдруг мои ступни ощутили холод каменного пола, и я вспомнила, что я боса, быстро вынула из сумочки туфельки и сунула в них ноги, оказавшиеся на удивление чистыми.

Проделываля все эти манипуляции, я не заметила, что стою самой последней в очереди на чествование к королю. Я озиралась и всё искала глазами Ирен.

Вдруг меня кто-то подтолкнул, я увидела лёгкий кивок коронованной головы и автоматически сделала книксен.

Раздался гулкий стук каблучков, заставивший оглянуться... В зал, запыхавшись, вбегала Ирен. Но из толпы вдруг вынырнула обезьяна, оказавшаяся переодетым шутом. Прыгая и кривляясь, шут преградил ей дорогу. В этот самый момент звон литавр известил о конце приёма.

Я зажала камень в ладони и взглянула в чёрную пустоту ночи.

– Сказка со счастливым концом о Замарашке в розовых туфельках, – пролепетала я.

Глава 31