Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Очень важной переменой, отрицательно сказавшейся на положении горожан, стала утрата посадами самоуправления, которое они получили по земской реформе 1555–1556 гг. Как показано в исследовании А. П. Павлова, с 70-х гг. XVI в. все большее распространение стала получать практика посылки на места сначала «судей», а затем «воевод», в руки которых постепенно переходили суд и управление посадами[110], что означало резкое ограничение компетенции созданных после земской реформы органов городского самоуправления. Перемены эти вызывали тем более негативную реакцию, что воеводы, никак не связанные с местным обществом, не заинтересованные в каких-либо контактах с ним, рассматривали свою должность как «кормление», за сравнительно кратковременное пребывание на котором следовало выжать из населения как можно больше доходов[111]. Еще на земском соборе 1642 г. в выступлениях представителей городского сословия говорилось о действиях воевод как главной причине «оскудения» посадских людей: «А в городех всякие люди обнищали и оскудали до конца от твоих государевых воевод, а торговые людишка, которые ездят по городам для своего торгового промыслишка, от их же воеводского задержанья и насильства в проездех торгов своих отбыли». Этому неутешительному настоящему противопоставлялись порядки, существовавшие «при прежних государех», когда «посадские люди судилися сами промеж себя, а воевод в городех не было»[112]. Если память о земском самоуправлении сохранялась еще в середине XVII в., то с тем большим основанием можно думать, что такая память сохранялась и в годы Смуты, и от перемены власти в государстве посадские люди ожидали ограничения полномочий воевод и тем самым хотя бы частичного возвращения к прежним порядкам и потому готовы были поддержать новую власть, которая способствовала бы таким переменам[113].

Во второй половине правления Ивана IV подверглась определенным изменениям и структура городского сословия: эти перемены были схожи с изменениями в структуре дворянского сословия (хотя и вызваны к жизни иными причинами) и имели во многом аналогичные последствия.

До 70-х гг. XVI в. посадские общины в наиболее крупных городах России имели сложный характер. Население в них делилось на различные сословные группы — «гостей», образовывавших верхний привилегированный слой городской общины, и простых горожан. «Гости» выделялись из состава общины особым характером лежавшего на них тягла, кроме того, только из их среды выходили стоявшие во главе этих общин «купеческие старосты». Однако, несмотря на существование серьезных различий между гостями и простыми горожанами, и те, и другие принадлежали к одной городской общине, в рамках которой более зажиточная, привилегированная верхушка имела достаточно широкие возможности влияния на простое население посадов.

Начиная с 70-х гг. XVI в. связь между представителями городской верхушки и массой посадского населения оказалась разорвана. Наиболее состоятельная в хозяйственном отношении часть городского населения была причислена к особому чину «гостей» либо включена в состав особых привилегированных объединений, таких как «гостинная сотня» и «суконная сотня». Личный состав этих объединений и позднее пополнялся за счет принудительных наборов. Состоятельные купцы, получившие звание гостя или вошедшие в состав новосозданных объединений, освобождались от тягла и каких-либо служб вместе с посадскими людьми и наделялись рядом привилегий, но за это на них возлагалась обязанность нести «службы» в пользу государства, связанные с пополнением государственной казны. На них лежал надзор за чеканкой монеты, организация продажи «казенного» товара (в частности, мехов, поступавших из недавно присоединенной Сибири), организация сбора торговых пошлин (в том числе надзор за деятельностью сборщиков из среды местного населения). Важно отметить, что значительная часть этих людей была принудительно переселена в столицу, а других побуждали сделать это, одновременно избавившись от имущества в местах первоначального проживания[114].