Польское Наследство

Проснулся он от того, что почувствовал — кто-то его разглядывает. Подумал — Ширин. И не стал открывать глаза, а стал ждать, что она будет делать дальше. Он слышал, как она переместилась — с ложа на пол, по полу к скаммелю. Как присела рядом. Погладила неумело по волосам — один раз было больно, но он не подал виду. Эка рученька у нее пудовая. Надо будет исподволь ей об этом намекнуть, чтобы нежнее… осторожнее была чтобы.

— Я знаю, что ты балуешься, — сказала она.

— Балуюсь? — спросил он, не открывая глаз.

— Балуешься. Ты не спишь.

— Притворяешься, — поправил он.

— Да.

— А откуда ты знаешь?

— А ты храпел, а потом перестал.

— Я храпел?

— Как гром. Как много лошадей.

— Это потому, что я напился давеча, — сказал он. — Возраст тут не при чем.

Кретин, подумал он, что ты плетешь, при чем тут возраст?

— Расскажи о себе, — попросила она.

— Что рассказать?

— Все расскажи. Кто мы такие, какая у нас семья.

Это «мы» так понравилось Гостемилу, что он открыл глаза.

— Ладно. Подожди. Где-то здесь смола должна быть.

Поозиравшись, он встал и направился к резному ящику, стоящему на сундуке. Действительно, есть смола. С чего бы? Спальня — недействующая, Хелье и Нестор спят по соседству. Может, Нестор любовницу сюда водил? Он отломил два куска, один пихнул в рот, другой протянул Ширин.

— Это чтобы запах плохой во рту изничтожить, — объяснил он. — Не глотай, просто жуй, а потом выплюни.

Она села на ложе, поерзала, положила смолу в рот, еще поерзала.

— Пойдем, — сказал он. — Покажу.

Умывальная за узкой дверью, в стиле лучших киевских домов, давно не ремонтировалась и не чистилась, но вид имела вполне пристойный. Слив не работал — рычаг заржавел. Ширин, войдя, странно посмотрела на Гостемила.

— Лохань, — объяснил Гостемил. — В ней моются. Это ты знаешь.

— Зачем, если рядом баня?

— Раньше бани не было. Кроме того, спальня на двоих, и иногда бывает, что выходить не хочется. Хозяин дома, хоть и скрывает это — истинный эпикуреец. Вот отходный горшок. Потом позовем этого… Поруку, чтобы сливной рычаг смазал. В общем, ссать сюда, мыться вон там, а я выйду пока что.

Все это было сказано таким естественным тоном, что Ширин подумала — у неверных никто ничего не стесняется. И ошиблась. На самом деле количество глупых условностей в каждом городе и в каждом сословии всегда одинаково, просто условности разные, а уровень неестественности каждого набора условностей зависит от культурного уровня среды, в которой они появились.

Затем сам Гостемил, дождавшись, когда Ширин удовлетворит физиологию, удовлетворил свою. Ширин сидела на ложе, скрестив ноги, прикрыв босые ступни простыней. Гостемил, чувствуя, как ломит спину, ноют суставы, еле двигается шея, напряг волю и, пододвинув к ложу ховлебенк, лихо сел на него верхом, и даже спружинил слегка, чтобы продемонстрировать, какой он свежий. Часа два выдержу, подумал он. После этого свалюсь и просплю сутки. Терпи, Гостемил. Это отцовский долг тебе велит. Отец такой девушки, как Ширин, должен быть крепок и весел, жизнерадостен и не ворчлив.

— Ну, стало быть, тебе хочется узнать нашу с тобой родословную, не так ли?

— Да.

— Это достойное желание, Ширин. — Она не улыбнулась. Либо халифатам не свойственна ирония, либо она у них иная. — Моровичи — по северным понятиям древний род. Происходим мы от дериварян…

— Как? От древлян?…

— Нет, дериварян, — строго сказал Гостемил. — Древлянами нас называет олегово отродье. Не будем подражать ему. Слово дериваряне происходит от этруско-латинского дериваре, что означает «отделившиеся». Когда-то давно какое-то племя, возможно этрусское, то бишь, пра-римское, сейчас никто уже не знает, сейчас мы все славяне… племя ушло на восток и на север… и обосновалось у порогов Днепра. Это там, где кнеррир себе кили ломают. Течет река, течет, вдруг — раз, и порог. Килем о порог — хрясть!.. Да, так вот… Знали они грамоту и имели неплохие представления о зодчестве. В те времена у порогов никто не жил. А если и жил, то ушел, мол, ну их. А не ушел, так пришедшее племя выгнало. Дериваряне обосновались, построили семь городов, и стали жить. Правление у них было по римскому образцу, а грамота по греческому. И были они отважный, но немногочисленный народ. Моровичи же, а это мы, были одной из самых уважаемых семей. Не в последнюю очередь потому, что уже тогда отличались высоким ростом и крепким телосложением.

Сидя на ложе, Ширин расправила плечи, расставила локти, и напрягла бицепсы. Гостемил не рассердился — наоборот, обрадовался первой шутке дочери в его присутствии. Это так приятно, когда дети с тобою шутят.

— Именно, — сказал он. — В отличие от окрестных племен, женщины у дериварян не считались домашним скотом, а были с мужчинами равны.

— Охотились и воевали?