Польское Наследство

Всё вдруг перевернулось в голове Ширин. То, что сказал ей Гостемил, было очень похоже на правду — к насильникам, и к людям, готовым пострадать за какую-то идею, отец ее явно не принадлежал. Единственное общее с назначенным друзом у него было — он тоже был светловолосый… А половинных друзов не бывает.

— Я — не друз? И Шахин — не друз? — растерянно спросила она.

— Что ж делать. Не каждому позволено быть друзом, — рассудительным тоном объяснил Гостемил. — Правила строгие, редкое везение должно быть…

— Так значит…

Молчала она долго. Но ей было восемнадцать лет, и была она женщина. Многие женщины, особенно в молодости, подсознательно ставят реалии выше убеждений.

— Отец, — сказала она. — Через неделю в Киеве будет новая власть.

Он чуть отодвинулся, перекинул ногу, и сел верхом на ховлебенк.

— Объясни.

— Наш отряд, Шахина и мой — часть войска фатимидов… Мы — «тигры»… Это не важно… Мы пробирались окольными путями, а сейчас все собираются к северу от Киева. По соглашению с… Интрепидами?… на престол посадят Судислава, он уже выехал из Пскова.

— Продолжай.

— Греческие богослужения запретят. Недовольных выгонят из города.

— Сколько человек в войске?

— Около трех тысяч. Но это отборное войско. И оно будет расти.

То есть, подумал умеющий сопоставлять факты Гостемил, Неустрашимые договорились с фатимидами. Фатимидов поддержат остальные халифы, конечно же. И, цинично завладев киевским запрещенным рынком рабов и получая от него доходы, устранив Ярослава, халифы возьмут Константинополь в тиски, а Неустрашимые заберут себе весь север. В Новгороде, небось, только того и ждут. Прибавим сюда то, что происходит в Полонии — и получается новый, гигантский передел мира. Мне-то лично до этого никакого дела нет… то есть, есть конечно, но только как христианину… Но, как христианину, мне, в общем-то, все равно, какая над нами власть… Но Хелье обещал вернуться до первого снега, первый снег выпал, он приедет, а тут у нас такое… Да и драка будет, церкви и дома пожгут, включая, возможно, вот этот самый дом.

Что ж, пойдем и доложим обо всем маленькому Владимиру. Это его касается прямо — в данный момент он якобы правит Киевом… Если Нимрод успеет предупредить Ярослава, и Ярослав примет меры и не попадется в руки Неустрашимым, и прибудет в Киев — дружина у него малая. Киевское войско ушло на юг — вернется, когда будет поздно, фатимиды, взяв город, легко отобьются. И останутся. И укрепятся. Языческие восстания польского толка вспыхнут по всем городам и весям.

— Пойдем со мной в детинец, — сказал Гостемил, вставая. — Ты возложила на меня ответственность, а я этого терпеть не могу, и чем скорее я переложу ее, ответственность, на плечи олегова отродья, тем лучше. Пойдем, пойдем.

Ширин серьезно смотрела на него снизу вверх.

— Ты будешь защищать Киев? Отец, может лучше…

— Да, я об этом уже подумал. Ты действительно моя дочь!.. Не лучше ли устраниться, взять и уехать нам с тобой? Да, наверное, но я обязан здесь торчать, пока не вернется Хелье и пока не вернется от Ярослава Нимрод. А уж коли я тут торчу, нужно что-то делать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. О БОЖИДАРЕ

Тянется, тянется утрамбованная тропа — не хувудваг, не страда, а так — ухабисто, но проходимо и езжаче, следует по ней малым ходом длинный обоз, хорошо охраняемый. Всадники с луками, топорами, свердами, в кольчугах — сзади, спереди, с боков. Бесплатная услуга, предоставляемая Неустрашимыми водящим такие караваны. Всадникам платят Неустрашимые. Неустрашимым платят караванщики, и это выгодно и тем, и другим. Несметные богатства приносит работорговля.