Полтергейст

— Предъявите ордер — отдам.

Он пристально смотрел на меня, а я — на него. Нужно было что-то решать. Отдать бутылку я не могла… А что, если подкинуть ему другую зацепку?

— Попросите Аманду Лиман опознать мужчину, который спорил с Марком в понедельник перед его гибелью, — сказала я. — Я очень удивлюсь, если она не укажет на Иена Маркина.

Догадка промелькнула на лице Солиса. Он не забыл про колбу, просто пока у полиции и без нее хватало забот, а заставить меня он не мог — пришлось бы меня арестовать или раздобыть ордер.

— Я могу идти? — спросила я.

— Куда?

— Мне нужно переодеться.

Он раздраженно кивнул.

— Я рассчитываю получить от вас более подробные показания, мисс Блейн.

— В понедельник. Если к тому времени смою с волос эту жуткую вонь…

Глава двадцать девятая

Существо внутри склянки бурлило, клубилось и завораживало. Всю поездку до Дэнзигеров я то и дело ловила себя на мысли, что не могу оторвать взгляда. И хотя я прекрасно понимала, что любая мера будет лишь временной, мне хотелось избавиться и от контейнера, и от содержимого раз и навсегда. Осталось найти самый надежный способ. Я рассчитывала на помощь Мары и Бена.

Приняв душ, я обнаружила, что выгляжу не так уж и плохо. Своим плачевным видом я по большей части была обязана грязи. Почти вся одежда отправилась в мусорку: вещи воняли как гниющий на солнце лосось. Я не испытывала ни малейшего желания разглядывать, что именно на них налипло (уж точно не лосось), и надеялась спасти хотя бы обувь и куртку. Удивительно, но я даже не порезалась, если не считать нескольких царапин под джинсами. По крайней мере не придется выяснять, не подцепила ли я какую-нибудь «веселенькую» инфекцию от микробов-призраков. С меня станется осчастливить мир каким-нибудь гриппом вроде испанки 1918 года или давно исчезнувшей разновидностью черной оспы, от которой вымерло почти все коренное население. Маленькие радости жизни и весь этот джаз, так сказать. Я хлопнула несколько таблеток антибиотика и накрутила давящую повязку вокруг колена, решив, что плечо заживет само по себе. От усталости и ссадин еще никто не умирал.

Едва я поднялась по лестнице, Альберт был тут как тут. Воздух аж зашипел — так быстро призрак материализовался. Альберт не спускал глаз со склянки, которая странным образом отразилась в его очочках. Непонятно, как колба могла отразиться в памяти линзы. Вероятно, в очках Альберта я все-таки увидела не контейнер, а его содержимое. Мара открыла дверь, и он метнулся в дом и завис у нее за спиной, словно ожидая, что я дам ему пас колбой, как баскетбольным мячом. Я осадила наглеца колючим взглядом.

— Альберт ведет себя очень странно, — заметила я.

— Хм, полагаю, дело в этом, — ответила Мара, указывая на бутылку. — Он явно заинтересовался.

— У меня ее чуть не конфисковали, — продолжила я, заходя внутрь. — Один следователь решил, что это улика в его деле об убийстве.

Сверху донеслись беспорядочные глухие удары. Мара никак не отреагировала.

— А разве нет? — спросила она.

— Да, но ведь полицейские первым делом передали б ее на экспертизу, крышку бы открыли — и пиши пропало, все труды насмарку. Знала бы ты, как я намучилась, пока ловила гада.

— Полтергейст внутри? Значит, сработало. Приятно знать, что мы не зря потратили время. Проходи в гостиную. Бен с Брайаном наверху. Давай-ка поставим нашу прелесть повыше, туда, где шаловливые пальчики ее не достанут.

Мара поставила перегонный куб на одну из книжных полок и закрепила его двумя маленькими, набитыми песком ящерками, которых она достала из стоявшей рядом корзины с игрушками.

— Ну вот, — сказала она, отойдя назад и любуясь результатом. — Прямо картинка из учебника алхимии! — Альберт взвился под потолок, чтобы не выпускать склянку из поля зрения.

— Скорее, из пособия «Как нажить неприятности», — ответила я.

— Так и есть. Значит, ты ее вырвала из лап полиции? И как тебе это удалось?

По лестнице тяжелой поступью спускался Бен.

— Сказала, что без ордера не отдам, — объяснила я. — К тому времени, как оформят бумаги, вопрос, возможно, будет уже неактуален.

— Будем надеяться.

Вошел Бен с висящим вниз головой Брайаном в руках.

— Ну что, переворачивать? — спросил Бен.

— Не-е-е-ет! — Брайан засмеялся. Потом высунул язык и стал болтать им в разные сторон, напевая «Ла-ла-ла-ла-ла…» и размахивая руками.

— Кого на сей раз изловил? — спросила Мара.

— Перед нами редкая черноголовая летучая мышь-носорог с Тихоокеанского Северо-Запада. Во всяком случае, мы надеемся, что она редкая, поскольку данная особь весит сорок фунтов и питается сырными сандвичами, которые, как известно, в дикой природе вымерли.

Мара пощекотала живот сына под задравшейся рубашкой.

— Ну что, приручим?

Брайан залился хохотом.

— Раскатали губищи, — пробормотала я.

Мара озорно подмигнула.

— Вы правы, коллега. Вероятно, случай безнадежный. Придется его пощекотать…

Брайан принялся визжать, хохотать, раскачиваться и извиваться, а затем завопил:

— Вниз, вниз!

— Ладно, — сказал Бен, осторожно опуская сына головой вниз на ковер.