Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона!

— Берегись! — наставительно заявила он. — Им всем нужно только одно!

— И что же? — полюбопытствовала я, пряча улыбку в уголках рта.

— Не знаю, — скорбно вздохнула девочка. — Мне пока не рассказывали.

— А кто тебе обо всем говорит?

Банница покосилась на меня, немного отодвинулась и, нахохлившись, сообщила:

— Это секрет.

— Как тебя зовут?

— А тебя как? — сверкнула глазами девочка, отодвигаясь от меня еще дальше.

— Света.

— Све-та, — по слогам произнесла собеседница, словно пробуя мое имя на вкус.

— Есть хочешь? — вспомнила я добрую старую традицию, которую воспитала во мне мама.

Девочка явно заинтересовалась:

— А что есть?

— Каша, молоко, мед. Выпечкой в деревне угостили.

— Пирожками с повидлом? — загорелся ребенок.

— Есть немного, если мои братья их не съели.

— Давай! — отчаянно махнула рукой девочка. — И молока побольше возьми, если только оно не то, что ваша спутница надоила.

Я вновь подавила улыбку и пошла в дом. Там по-прежнему было сонное царство. Обогретый и отпоенный отварами Микола сладко спал, отвернувшись к стене. Лада скорбно сопела на лавке в уголочке, бормоча во сне, что этот фасон свадебного платья ей не подходит и ее будущий пятый муж просто монстр, но по сравнению со мной очень даже ничего. Однако! Вот уж не знала, что я хоть каким-то боком фигурирую в сновидениях Лады, пусть и кошмарах. Пойду-ка лучше отсюда. Быстренько собрав продукты для внепланового пикничка, я вышла на крыльцо.

— А я уж думала, ты не вернешься! — сказала банница.

— Почему? — изумилась я.

— Да так, — пожала плечами девочка. — Не обращай внимания. Пирожки есть?

— Конечно!

Мы скоренько разложили еду и принялись за перекус. Обычно я по вечерам не ем, но тут что-то зверски захотелось.

— Ну что, за нас? — Я подняла кружку молока в импровизированном салюте.

— За нас! — улыбнулась банница, и мы чокнулись глиняными кружками.

— А за что ты Ладу в козий хлев послала? — спросила я.

— Что? — невинно хлопнула ресницами банница, но я заметила, как она стушевалась.

— Да ладно, не притворяйся. Я знаю, кто ты.

Девочка еще больше смутилась, вся как-то подобралась и, сложившись в компактный комочек, тихо уточнила:

— Бить будешь?

— Нет, мне просто интересно, за что ты с ней так.

— Не хочу оправдываться, но твоя спутница ужасно хамит незнакомцам. Она обозвала меня малолетней дурой ни за что ни про что, и я решила сделать из нее взрослую дуру.

— А Микола тебе, чем не угодил? За что ты с ним так?

— А почему он мою баньку разрубил и какой-то хлев построил?! Мне она, между прочим, от отца в наследство досталась, а тому от деда. Фамильная реликвия, так сказать. И дядюшку моего он обижает, отстроил новые хоромы, гоняет бедного и даже не благодарит за это! А ведь он у меня уже старый, трудно за домом и таким хозяйством присматривать!

— А деревню почему терроризируешь?

— А чего надо мной вся наша братия смеется? Сапожник без сапог! Домовой старосты, сволочь, издевается.

— И ты одна ведешь священную войну со всей деревней?

— Да какая это война, — скромно потупилась банница, и кончики ее ушей предательски заалели. — Так, баловство одно.

— Слушай, а если мы поговорим с Миколой и представим вас друг другу, ты станешь примерной девочкой?

— А он будет нас уважать и подкармливать?

— Думаю, если хоть раз увидит вживую, то да.

— Хорошо, только ты ему про коз не говори, ага? Не хочу портить отношения со своим будущим работодателем.

— Может, он тебе и новую баньку отгрохает.

— Было бы неплохо! — вздохнула банница. — Меня, кстати, Кали зовут.

— Приятно познакомиться. — Я подлила ей в кружку молока.

— Взаимно, — кивнула девочка. — Странно, ты меня даже опоить не пытаешься!

— А надо? — ухмыльнулась я.

— Не-а, — улыбнулась собеседница. — А что с дядей делать? Ему уже действительно трудно по хозяйству справляться. Я, конечно, помогать пытаюсь, да у меня квалификация другая.

— А детей у него нет?

— Есть, да все в город подались на вольные хлеба, говорят, тут деревня, перспективы никакой. Ограниченные возможности.

— А если написать им письмо и предложить одному вернуться? Сказать, что есть вакансия домового в большом процветающем хозяйстве? Микола говорил, его козлы и козы на всю округу известны. И не только породой, но и целебным молоком, из которого производится одна из самых дорогих и эксклюзивных марок козьего сыра.

— Гадость несусветная! — поморщилась девочка.

— И не говори, — согласилась я. — Но народу почему-то нравится.

— Достаточно пары богатых извращенцев и такой же пары богатых тупиц, чтобы создать новое веяние, — вдруг по-взрослому заявила Кали. — Ладно, пойду с дедом переговорю.

И куда-то упорхнула, просто растворившись в воздухе. Только пятки сверкнули.

— Ну и чему ты мою племянницу учишь? — вдруг раздался сзади скрипучий, сварливый голос.

— Здравствуйте, господин домовой, — сориентировалась я. — Не желаете ли молочка?

— А какое молочко? — Дед материализовался из воздуха. Невысокий, худенький, сморщенный. Этакий божий одуванчик, если б не горящие лукавые глаза.

— Коровье, и пирожки еще остались. Уважьте, угоститесь.