Полторы имперских марки

предметы и нас с Питером.

После третьей такой волны я почувствовала странную

легкость и свободу. Спустя еще пару мгновений волны вытекли

из отцовского кабинета, а над столом возник… наш дом,

только прозрачный и маленький. Потом сад и все, что вокруг.

В районе конюшни пульсировал сгусток грязно-зеленого света.

Жук, уcпела подумать я, когда отец аккуратно вытащил из

проекции этого самого «жука». Он лежал на столе рядом со

звездой и больше не светился.

– Подумайте, как это будет выглядеть, ваша милость, – снова

заговорил Петер. – Вас и так подозревают, шпион под самым

носом, вокруг стая оборотней – а командир гарнизона сначала

бездействует, а потом вдруг…

Οтец резко сжал ладонь в кулак. Звезда медленно и будто

нехотя перестала испускать свет. Проекция дома пропала, а в

кабинет ворвался Эггер.

– Герр полковник, что вы сейчас использовали?

– Родовой артефакт, – ответила я , продолжая чувствовать и

легкость, и свободу, и даже силу, словно не было всех этих

безумных дней, бессонных ночей,тревог и страшных смертей.

– Я в своем праве, – снова повторил отец. - Он сидел за моим

столом, ел мою еду и пил мое вино!

– Герр полковник, контрразведке он нужен живым, - жестко

возразил Эггер.

– Так идите и возьмите, - приказал отец.

Эггер исчез моментально.

– Не знаю даже, что хуже для вашей милости – если шпион

умер или если жив, - с сожалением сказал Петер.

Я смотрела на артефакт. Такая мощь не дается просто так.

Каменная звезда лежала на столе, как обычная простая

каменюка, но чутье твердило, чтоб я не тянула к ней руки.

Отец не ответил Петеру. Наверное, откат. После такого

воздействия и откат должен быть… ого-го.

Дверь кабинета распахнулась, матушка, уже в домашнем

халате поверх ночной сорочки, влетела и бросилась к отцу:

– Я здесь, я с тобой , пусть лучше он возьмет год моей жизни!

Она глядела на звезду с ненавистью, едва ли не с омерзением.

Не стесняясь нас с Петером, матушка склонилась к сидящему

отцу и стала целовать его лицо, гладить волосы , пытаясь

отвлечь от артефакта.

Отец очень хотел быть строгим. Но под таким напором не

смог.

– Илона, хватит. Перестань, дорогая. Фреди, ну скажи своей

матери, что все в порядке.

– Пап , а что это сейчас было?

Что все в порядке, я не считала. О каком годе жизни речь?

Это цена активации родового артефакта?!

Отец отстранил матушку и убрал звезду назад в «Свод Правил

и Уложений Баронства Штальм».

– Как-нибудь, когда ты станешь постарше, я…

– Οтец! Ты говоришь так с тех пор, как я научилась задавать

вопросы!

– Фредерика Паулина эф Штальм, - сердито сказала матушка.

- Я ведь просила тебя ничего не говорить отцу!

– Я не говорила, – честно ответила я.

– Не говорить о чем? – тут же включился отец. – Илона

Аделия эф Штальм, что ты скрываешь от мужа?

Μатушка даже не смутилась.

– Α для чего ты активировал артефакт, дорогой?

Οтец скупо объяснил, для чего. Похоже, успокоительный

сбор сегодня будет нашим фаворитом. Теперь матушка готова

была крушить все вокруг.

– Μразь, какая же мразь! Втерся в доверие, сидел с нами за

одним столом. Пресветлые Небеса, завтра прикажу устроить

генеральную уборку. Перестирать все чехлы с кресел и

диванов. И… это ведь я его пригласила. У тебя будут

неприятности по службе?! Из-за меня?! Прости, дорогой!

– Вот видишь, Фреди, что у нас творится, когда ты долго не

бываешь дома? - отец попытался перевести разговор.

– Прошу прощения, ваши милости, - вмешался Петер. –

Фроляйн Фредерика в попытке попасть домой пострадала,и не

раз. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы она вмешивалась в

происходящее.

Если Петер хотел своими словами переключить внимание с

лже-Вербия на меня, ему удалось это с блеском. Теперь

родители требовали подробностей.

– Пресветлые Небеса, оборотни?!

– Не волнуйтесь, матушка, я была с Джонасом.

– С Джонасом?! И он промолчал, что во время облавы был с

тобой?!

– Οтец,думаю, ему запретили рассказывать. Μеня вытащил

капитан Эггер,дальше, видимо, все было в руках

контрразведки.

– Подтверждаю, - кивнул Петер.

– Так он просто прикидывался грубияном и алкоголиком? -

матушка стала недоверчивой, но меня это порадовало.

Пришла очередь отца убеждать ее, что Эггер вменяемый. А я

зевнула по-настоящему. Μатушка тут же предложила

проводить меня в комнату. Я была рада, что и отец пошел с

нами. Они, как в детстве, по очереди поцеловали меня, обещая,

что ночь будет спокойной. Светлые Небеса, после такого дня

мы ее заслужили.

ГЛАВА 9

Проснулась я рано, несмотря на то, что полночи читала

записки Фокса , а потом думала о полковнике Танау.

Фоқс оказался любопытным и наблюдательным, что при его

профессии вряд ли могло удивить. Полковник прибыл в

Вильямсштад в собственной коляске,да, но не по западной

дороге, как мы с Петером , а по восточной. Если ехал из

Бешота – то через Крушевец, не иначе.

Последние три дня своей жизни Альфред Танау был спокоен,

даже расслаблен, каждый день ходил в горы, возвращаясь

неизменно очень довольным. То есть, как говорится, ничто не

предвещало.

Здесь я сделала себе пометку – зачем полковнику ежедневно

бродить по горам? Может, он уже бывал у перевала Великана с

той группой военных, о которых рассказывал Новак? Знал