Полцарства за кота

– Это и есть тот кот, которого тебя попросили подержать до вечера? – спросила Степа.

– Тот.

– Боюсь, он до вечера не доживет.

– Кот?

– Нет, фокстерьер. Умрет от инфаркта.

– Кот сам Бобби боится. Видишь, он от страха на Аню запрыгнул.

– Нет, все не так было, – пустилась в объяснения Аня. – Сначала кот выбрал себе место на моем письменном столе. Потом, когда я начала есть бутерброд, он стал у меня просить колбасу. Но я же помню, как тетя Алина говорила, что котам нельзя есть сырокопченую колбасу, поскольку в ней содержатся консерванты, вредно действующие на кошачий желудок. Я с бутербродом отвернулась от кота, тогда он запрыгнул мне на голову и стал лапой отнимать колбасу. Только я бутерброд ко рту, тут как тут кошачья лапа – цап колбасу с хлеба.

– Забавно. Кто же кота таким хитростям научил?

– Голод не тетка. – Степа приблизилась к Филимону, который все еще восседал на Аниной голове. – Иди сюда, маленький.

Она потянулась к коту. Кот, почувствовав добрые Степины руки, дал себя снять и даже благодарно мяукнул.

– Какой он худой! – отметила Степа, рассматривая кота. – Ой, что это у него на ухе? Татуировка. Латинская буква «джи» и цифры: один и три. Тринадцать. Что бы это значило?

– Может, он был в концлагере? – Аня смотрела на нас наивными глазами.

– Возможно, – усмехнулась Степа. – Он такой худой, что все ребра можно пересчитать. Анютка, дай ему что-нибудь поесть.

– Сырокопченую колбасу? – Дочь посмотрела на остаток бутерброда, который на всякий случай держала ото рта на расстоянии вытянутой руки.

– Необязательно. Что есть в холодильнике? Творог, рыба, колбаса вареная.

– Ладно. – Девочка побежала исполнять указание.

– Аня, – бросила я вдогонку, – мы в агентство.

Глава 5

Алина появилась в «Пилигриме» практически следом за нами. Судя по мрачному лицу, с которым она вошла в кабинет, визит к Воронкову оптимизма ей не добавил. Увидев Степу, она обрадовалась, но как-то уж вяло. Обычно при встрече она бросается моей родственнице на шею и пытается задушить ее в объятиях.

Сегодня Алина лишь улыбнулась вымученной улыбкой и совсем нерадостно сказала:

– Очень хорошо, что ты приехала.

– Алина, не кисни, – посоветовала ей Степа. – Ты была у Сергея Петровича? Что он тебе сказал? Вадима можно увидеть?

– Была я у Воронкова, – тяжело вздохнув, протянула Алина. – Дело Вадима оставили в районном отделении. В городское управление передавать не стали, поскольку сочли, что оно уже практически раскрыто. Убийцу арестовали на месте преступления, – хмыкнула она.

– Это кто ж так счел?

– Есть в Пролетарском РОВД такой умник. Сердюк Иван Андреевич. У него раскрываемость почти стопроцентная. Начальство на него не нарадуется. Никаких «глухарей». Все дела в срок. Уж как он работает с подозреваемыми, не знаю, но у него сплошные добровольные признания. А над столом у него, говорят, висит плакат «Преступник должен сидеть в тюрьме». А еще «Если вы до сих пор на свободе, это не ваша заслуга, это наша недоработка, которую мы постараемся исправить». Каково?

– Глеб Жеглов, да и только.

– Да, трудный в общении товарищ. Если себе что-то в голову втемяшит, считай, так и будет.

– Но Вадим? Неужели этому Сердюку с первого взгляда не стало ясно, что перед ним интеллигент до мозга костей?

– Марина, если бы ты посмотрела на этого Сердюка, ты бы так не говорила.

– Почему? Ты его видела?

– В управлении есть доска, что-то вроде «Ими гордится полиция». Среди прочих фотографий есть фотография Сердюка. Рожа матерого рецидивиста: стрижка под ноль, глубоко посаженные глаза, тяжелая челюсть, мясистый нос. Ночью встретишь – отдашь все и еще домой сбегаешь принесешь. Так вот, если он такой, то каким должен быть преступник? Правильно, на него не похожим. Вадим как раз подходит под это определение. У этого мента к Вадиму изначально предвзятое отношение.

– Плохо, – сорвалось у меня с языка. – А что Сергей Петрович по этому поводу говорит? Обещает разобраться? Посодействовать?

– Посоветовал мне найти хорошего адвоката. Отпечатки пальцев Вадима, оказывается, нашли на рукоятке молотка. Похоже, именно этим молотком череп парню и проломили.

– Как отпечатки пальцев могли оказаться на молотке?

– Да очень просто. Молоток наш. Сколько я помню, он всегда лежит у входа. Свекор этим молотком лед оббивал, когда зимой ворота изнутри обледеневали.

– Но сейчас же не зима.

– Ну и что? А молоток лежит. Как будто мы часто в этом гараже бывали. Не чаще двух раз в год. Кстати, на этом молотке есть и мои отпечатки пальцев. У нас одна створка ворот перекошена, с трудом открывается. Я ее молоточком тюкну, она и распахивается, – припомнила Алина.

– Алина, – вмешалась в разговор Степа, – а у тебя есть на примете хороший адвокат? Если что, я могу позвонить в Белозерск.