Полцарства за кота

– Мистический образ, – очень серьезно ответила Светлана Михайловна. – Ко многим больным приходят черти, зеленые человечки, а вот ваш брат боится кота.

– Кота? – в один голос воскликнули мы с Алиной.

– Да, кстати, очень распространенная галлюцинация. Вспомните булгаковского кота Бегемота или Чеширского кота из сказки «Алиса в стране чудес». Гоголь писал о котах-оборотнях. Ой, да многих котов можно вспомнить.

– И в чем проявляется мания у моего брата?

– Ему везде мерещатся коты. Он отказывается от прогулок. Если нам и удается его уговорить выйти на свежий воздух, то только в сопровождении двух санитаров, чтобы те его охраняли… от кота. Хотя у нас на территории нет ни одного животного. О! Кажется, сегодня он согласился выйти. – Орлова посмотрела в окно.

– Где? Где? – Алина приподнялась со стула.

– Видите, там, в глубине двора?

Светлана Михайловна вышла из-за стола, чтобы подойти к окну. Алина стала рядом с ней. Из любопытства я тоже взглянула. Вдоль забора двигалась примечательная троица: по бокам два санитара в белых халатах, а между ними мужчина в синем байковом халате. Он шел, сгорбившись и вжав голову в плечи. Меня поразили руки, которые он как арестант держал за спиной.

– О, господи. Жора! – войдя в роль, расчувствовалась Алина. – Братик!

Пока она причитала, я притянула к себе папку. «Кокошин Георгий Матвеевич. Год рождения 1958. Предприниматель». Дальше шла строка «диагноз». Слова были чудные и ни о чем мне не говорили. Я захлопнула папку и отодвинула от себя.

– Как вы думаете, он меня узнает? – спросила Алина.

– Нет, на память он не жалуется, – без сомнений ответила Светлана Михайловна.

– Я хочу с ним поговорить, – решительно заявила Алина. – Давайте сделаем так. Вы расскажите моей подруге о ваших проблемах, напишите, в чем нуждаетесь, дадите список лекарств, которые нужны моему брату, а я пока поговорю с Жорой.

Алина не оставила выбора ни мне, ни главврачу.

– Что ж, если вы торопитесь, – согласилась Светлана Михайловна. – Санитарам скажите, что я разрешила вам пообщаться с пациентом.

Алина выскользнула за дверь, а я еще битых полчаса слушала о том, что у больницы денег нет ни на что. Овощей и фруктов больные не видят даже в сезон. Зимой больница практически не отапливается. Врачей и санитаров катастрофически не хватает. Больных лечат какой-то мурой, от которой им становится только хуже, других лекарств просто нет.

– Позвольте, но ведь Георгий Матвеевич не бедный человек?! Разве у него нет родственников?

Светлана Михайловна посмотрела на меня поверх очков.

– Я вам должна объяснить, – поторопилась я сказать. – Я здесь за компанию. Алина Николаевна не близкая моя подруга, – соврала я, чтобы исправить положение, – поэтому я просто не знаю, есть ли у Георгия Матвеевича родственники, кроме Алины. Он женат?

Светлана Михайловна открыла папку.

– С его слов, нет. А в паспорте, кажется, стоял штамп, что он разведен. Он вообще не хотел о себе ничего говорить. Прописку мы подсмотрели в паспорте, который по счастливой случайности оказался в пиджаке.

– Но если в паспорте нет штампа о регистрации брака, это еще не значит, что у него нет гражданской жены.

– Да, но вы первые, кто спросил о состоянии здоровья Кокошина. Значит, у него либо нет жены, либо он ей безразличен. Знаете, не в деньгах счастье. Очень давно слышала я такую историю. Убили «нового русского». Месяц его тело пролежало в морге, как неопознанное. Когда все-таки выяснили, кто полку занимает, и сообщили трагическую весть жене, та сказала: «А я думала, он на Канарах загорает». И такие жены встречаются сплошь и рядом.

Наш разговор был прерван стуком в окно. Алина стояла снаружи и барабанила кулачком о стекло.

– Извините, нам пора, – так я восприняла подаваемые Алиной знаки. – Я все записала. По возможности в скором времени мы выполним ваши просьбы. А пока, – я открыла кошелек, достала из него купюру, – это для больницы.

Смущаясь, что дала слишком мало, я попятилась к выходу.

– Ой, спасибо, хоть йода и бинтов куплю, – вполне искренне порадовалась Светлана Михайловна, – в аптечке все антисептики закончились. Будем рады, если вы откликнитесь на нашу просьбу. Я вас провожу? – спросила она на всякий случай.

По ее глазам я поняла, что ей не хочется выходить из кабинета и даже не хочется знать, состоялся ли разговор между пациентом и его родственницей. Передо мной сидела уставшая женщина, уставшая от всего: от нерешаемых материальных проблем, от мизерной зарплаты и от самих психов.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Мы сами выйдем.

Алина поджидала меня у входа в здание.

– Что ты так долго? Я тебе стучу, стучу.

– Что ж ты с главврачом не простилась? Я, между прочим, ей денег отстегнула. На, она просила тебе передать. – Я вытянула из сумки тетрадный листок, список предметов первой необходимости. – Ты обещала спонсировать психиатрическую больницу, – напомнила я.

– Я? – Алину сразил приступ склероза. – Разве? А при чем здесь я? Надо будет родственников Кокошина потрясти.

– По паспорту он не женат.

– Интересно получается, при деньгах и не женат, – задумалась Алина.