Полуброненосный фрегат “Память Азова” (1885-1925)

19 апреля я прибыл из Таньзиня на лодке “Сивуч” и перенес флаг на крейсер “Память Азова”. На рейде застал французского и американского адмиралов. Вечером того же дня пришла из Владивостока лодка “Манджур”, которая, приняв уголь, через два дня ушла на станцию в Ханкоу на все время чайного сезона.

В Нагасаки мне случилось видеть пароходы Добровольного флота: “Саратов”, обратным уже рейсом, “Орел”, с грузом и 1200 новобранцами, и “Нижний Новгород”, с переселенцами.

28 апреля на крейсере “Память Азова” вышел из Нагасаки для следования во Владивосток; на пути зашел в Гензан.

2 мая, утром, крейсер по счислению вошел в Уссурийский залив и за густым туманом, придя на 19 сажень глубины, стал на якорь; более 30 час. густейший туман держался на горизонте, и посланный для разведок паровой катер скрылся из виду, не отойдя полкабельтова от крейсера. Только 3 мая, после полудня, задул южный ветер и несколько рассеялся туман, причем место крейсера оказалось верно, со счислимымым — по середине Уссурийского залива, на параллели о-ва Скрыплева, но за густотой тумана маяка ночью не видели. В 4 час. пополудни крейсер стал на бочку на Владивостокском рейде, застав здесь лодку “Сивуч”.

Крейсер 1 ранга “Владимир Мономах” был оставлен мною в январе-месяце в Нагасаки. Там он простоял всю зиму, занимаясь аккуратно различными учениями до конца марта. Выходил на пальбу, причем оставался в море на ночь на производство ночной пальбы.

Вместо делания пирамидальных щитов, я разрешал командирам судов приобретать старые, | небольшой величины, японские парусные шлюпки и их расстреливать, что оказалось значительно дешевле изготовления щитов.

Я не предполагал оставлять долго крейсер “Владимир Мономах” в Нагасаки, и он имел приказание, по окончании говения команды, 25 февраля перейти в Гонконг, но при известии, что крейсера “Дмитрий Донской” и “Забияка”, назначенные в эскадру Тихого океана, были задержаны в Средиземном море на неизвестное время, я имел в виду приказание Управляющего Морским министерством, чтобы крейсер “Владимир Мономах” не возвращать на север, если он спустится в Гонконг, из опасения остаться на севере с одним “Азовом”, и потому я приказал крейсеру “Владимир Мономах” остаться в Японии до получения распоряжений об отправлении его в обратное плавание. Приказание это было получено мною 28 марта в Чифу, и командиру крейсера было предписано выйти из Нагасаки 7 апреля и распределить свое плавание так, чтобы к 1 августа прибыть в Кронштадт.

1 апреля крейсеру “Владимир Мономах”, по моему поручению, капитан 1 ранга Бауер произвел инспекторский смотр, на который крейсер был представлен в большом порядке по всем частям.

Канонерская лодка “Сивуч” январь и февраль оставалась в Нагасаки, и в то время команда занималась регулярно учениями по расписанию.

24 января лодка выходила в море для стрельбы из орудий в японскую парусную шлюпку, приобретенную вместо пирамидального щита.

1 марта лодка отправлена мною в Шанхай, где оставалась до 24 марта, а затем перешла в Чифу ожидать моего прибытия на крейсере “Память Азова”.

В полдень 28 марта я перенес флаг на лодку “Сивуч” и пошел к устью реки Пейхо.

19 апреля прибыл в Нагасаки и перенес флаг на крейсер “Память Азова”. Здесь застал вновь назначенного командиром лодки “Сивуч” капитана 2 ранга Астромова, который 23 апреля вступил в командование лодкой, а 25 апреля лодка “Сивуч” вышла из Нагасаки во Владивосток, чтобы быть там, согласно телеграмме начальника Главного Морского штаба, в конце апреля. Последнее плавание сопровождалось штилями и ясной погодой. Утром 28 апреля лодка бросила якорь на владивостокском рейде. Владивостокский рейд очистился ото льда лишь 11 апреля. Наблюдения, делаемые последние 20 лет о вскрытии бухты ото льда и замерзания ее, показывают, что настоящий год бухта вскрылась на 15 дней позже среднего вскрытия, на столько же дней ранее бухта замерзла прошлой осенью, так что Владивосток был покрыт льдом в зиму 1891–1892 гг. на месяц более обыкновенного.

Начальник эскадры в Тихом океане контр-адмирал Тыртов

От 6 октября 1892 г.

24 сентября расчет с берегом закончил и был готов для следования в Шербург; но вследствие полученного по телеграмме приказания остался в Кадиксе для принятия участия в празднествах по случаю четырехсотлетнего юбилея открытия Америки Христофором Колумбом.