Получить статус Бога

— А я уже рассказала воде в тарелке, и поверхность улыбчиво колыхнулась в ответ, — Галчонок подошла сзади, привычно обхватила за плечи и прижалась всем телом, не обращая внимания на Машу. — Кто первый начнет про собаку-волкодава?

Нам в очередной раз приснился один сон на двоих. Огромная белая лохматая собака пыталась преодолеть двухметровый рыхлый сугроб. Бедная животинка приглядывалась, принюхивалась; набравшись смелости, переносила лапу вперед; проваливалась по плечо и останавливалась в размышлении — шагать ли дальше.

— В моем сне лохматый пес-водолаз, жалобно прискуливая, стеная и оглядываясь, одолел-таки вершину…

— А в моем еще и возвращался несколько раз, натаптывая маршрут, — Галчонок приблизила к моему лицу почти круглые глаза и быстро краснеющие щеки, торопливо чмокнула в висок и крикнула убегая. — Спасибо тебе. Ты лучший.

— Знаю, — притворно поворчал в ответ и разъяснил для Машеньки. — Пушистый волкодав-водолаз — это начальник фактории. Галя-Галчонок сдружилась с Федором, и «зеленые человечки», боготворящие бородатого гиганта, мгновенно прониклись любовью и доверием к «блондинке Барби». Увел девушку.

— А ты не возражал? — Машенька привстала в кресле, готовая в зависимости от моего ответа опуститься обратно или броситься вперед и вцепиться зубами в горло. — Ишь как прижимается, прилипала.

— Это я к ней прижимаюсь, — случайно или нет Машенька повторила слово Сашки Штольца «прилипала». — Пожалуй, ты права: мы с Галей почти как одно целое, но это, скорее, братско-сестринское, только сейчас понял. Не ревнуй. Заметь, ни разу не поставил тебе в вину связь с Джоном Смитом.

— Считаешь, законный муж мне вроде брата?

Машенька снова подпрыгивала в крайней степени возмущения, но я предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию. Скайп высоким голосом любимой певицы доверительно позвал: «У нас есть наша песенка, давай ее споем»[9], - и продолжил торопливым шепотом Отрепьева:

— Америкосы умостились на орбите. Адмирал рвется с визитом.

— Надеюсь, с дружеским; зови, — усмехнувшись, (почему мне нравилось сердить Машу-Машеньку?) сказал нарочито обыденно, — пойдем встречать твоего благоверного. Рада, конечно?

— А как же прощальный секс? — Машенька растерянно теребила бусы, голубые и розовые. — Больше не повторится?

— Не успеваем, — легко и с удовольствием соврал я в очередной раз.

— Я не люблю тебя, — повторила Машенька однажды сказанную фразу, — но если бы ты был настойчивее…

— Время, — бесцеремонно прервал девушку и, взяв под руку, вывел на крылечко вагончика-модуля.

В полукилометре, опираясь на красно-желтое пламя реактивной струи опускалась в облако коричнево-черной пыли блестящая металлом космокапсула.

Не избалованное визитами высоких гостей народонаселение Фактории дружно высыпало встречать и дивиться. Зулусский вождь Джумбо-Ваня и пышная вторая пилотесса Джессика выбрались на свежий воздух впервые за прошедшую неделю, но и здесь держали друг друга в объятиях и пытались незаметно потискать.

Машенька теребила-поглаживала на груди нити голубых и розовых бус и ожидающе-болезненно взглядывала блестящими от слез карими глазами. А я не бесчувственный, пытался выглядеть беспечным, из последних сил сдерживал рвущие душу эмоции. Задача поставлена, — американский Менелай должен без аннексий и контрибуций получить обратно свою прекрасную Елену, — но сердце противилось решению.

Легкий ветерок сдул-осадил облако пыли и дыма вокруг космокапсулы. Бесшумно сдвинулась в обшивку корабля крышка люка, и, глуховато пристукнув по бетону, опустился неширокий трап. Джон Смит, настоящий воин, пренебрегая безопасностью, первым шагнул из корабля, — картина, достойная восхищения.

Рассказы Машеньки о муже начали подтверждаться с первого взгляда: сорокалетний породистый благородный жеребец-красавец, с искрами недюжинного интеллекта в темных глазах, в строгом костюме адмирала Американских военно-космических сил, с кортиком у колена. Коротко, почти незаметно осмотрелся, — привычка профессионального разведчика, — легко зашагал в нашу сторону.

— Маша, — я тронул девушку за плечо и тотчас почувствовал встречное движение. — Маша, бусы нужно порвать и рассыпать — это своеобразная контрацепция.

— Гад! — коротко ответила Маша. Встав передо мной, плотно прижалась спиной и попой, слегка потянулась прожигающим через одежду чувственным жаром, и мое тело едва не взорвалось от пронзившего мгновенного возбуждения. — Мучайся теперь. — Шепнула через плечо и устремилась навстречу мужу, прижалась и замерла в объятиях красавца. Отчетливо, явно рассчитывая на мой слух, выговорила. — Я тебя очень ждала.

— Посмотрел и теперь знаю, как выглядит жалкая кривая улыбка, — грустно пошутил незаметно подошедший Гришка Отрепьев.

— Вглядись пристальнее и увидишь, как выглядит истерзанная душа, — искренне ответил я.