Полудемон. Счастье короля

Дальше храмовники уходят — и он остается лежать на пыточной скамье. Мыслей было немного, всего три штуки.

Что с его людьми? Как отсюда выбраться? Как известить Алекса?

Увы, ответов не было. Равно, как и шансов на побег.

* * *

Иннис отбрасывает назад волосы. Красивая?

Да, безусловно. Иначе почему бы…

— Госпожа графиня, позвольте мне первому выразить вам свое почтение.

Виконт Пиррон смотрит восхищенно. И он даже симпатичен на вид. Высокий, мускулистый, с длинными каштановыми локонами, которые спускаются кудрями, смазливым личиком и улыбкой записного сердцееда.

Раньше он мог бы понравиться Иннис.

Сейчас же… она смотрит на виконта холодно и равнодушно. Почему‑то он не спешил пообщаться с девушкой, когда та была всего лишь приживалкой в своем доме. Хотя никуда она, строго говоря, не исчезала. К отцу Леонар Пиррон заезжал и раньше, а вот на нее внимания почти не обращал. Еще бы…

Тогда было неясно, что из наследства достанется Иннис, да и вообще — будет ли она жива. Сейчас же…

Пресмыкающееся.

Ничтожество. Продажное.

Мысли эти не находят отражения на невинном личике Иннис. Она вежливо улыбается.

— Виконт, мне очень льстит ваше внимание.

И поощренный виконт рассыпается в любезностях. Иннис слушает, чуть склонив головку, смеется его шуткам, но на предложение прокатиться вместе на лошадях или полюбоваться закатом отвечает решительным отказом.

Нет — нет, она только что вернулась домой, у нее так много дел, вы же понимаете…

Виконт хмурится, но намекает, что возможно, позднее?

Да, разумеется. Как только — так сразу же. Обязательно.

Иннис лжет так уверенно, что даже сама не сомневается. И только выпроводив виконта за порог, позволяет себе расслабиться.

Фууу….

— Инни, детка, он уже ушел?

— Да, тетушка.

— А вернуться не обещал? — это уже Тиррима.

— Обещал, — Иннис выразительно кривится. Ей — ей, титул, что тот навоз, притягивает к себе… навозников!

Но Тиррима так не думает, она выразительно закатывает глаза.

— Такой красавчик!

Иннис фыркает. Давно ли ты, голубушка, рыдала над телом мужа? Выла ведь на похоронах! Напоказ, слезами умывалась, соплями уливалась!

Но этот этап пройден — и вновь живым живое.

— Красота — не главное в жизни.

— Это верно. Но вроде бы мальчик хороший? — интересуется тетушка Меди.

— Мне он не нужен. Это не Алекс.

Тиррима кривит губки. А Иннис вздыхает.

Она обязательно выучится всему, что надо.

Она дождется.

И — найдет.

Они с Алексом обязательно будут вместе. А эта шушера…

Вот когда он вернется, сам пусть и разгоняет. А она постарается не давать ему лишних поводов для убийства. Почему‑то Иннис и не сомневается, что демон будет ревновать, а раз так…

Ревность у демона обычно заканчивается травмами у всех остальных.

* * *

— Как малыш?

Оглядываюсь на Марту. Единственную, кому разрешено входить в мои покои. Отныне и навеки. Стражникам от меня серьезно досталось после того раза. Половину пришлось разогнать по городской страже, пусть реального дела попробуют. Вторая же сейчас работала не за страх, а за совесть.

— Рене говорит, что все нормально. Жаль, кормилицу не нашли…

— Мало кто согласится кормить полудемона.

— Я понимаю. Что новенького?

— Ничего особенного. Вот у меня небольшой список по столице — посмотри. Эти очень сильно жалеют о временах Рудольфа.

— Что предлагаешь?

— Ну, убивать их не обязательно, а вот потрясти при случае стоит?

Я киваю. И кто сказал, что некроманты кровожадны? Ни я, ни Марта… да сдались нам эти люди, убивать их?! Просто так, без повода — нет, никого мы убивать не рвемся. Вот если это враги…

— Ваше величество… простите…

Секретарь.

— Да?

На стол передо мной опускается свиток пергамента. И печать…

Желтый воск, солнечный диск, меч, голубь… символику Светлого Сияющего сложно не узнать.

И?

Кто‑то уцелел?

Если учесть, что столичные Храмы до сих пор стоят пустыми — и служат там случайные пришлецы вроде того же Шимариса. Конечно, была бы шавка, а блохи будут. Рано или поздно туда опять наберутся подобные же твари, желающие красиво жить за счет прихожан, но скорее поздно, чем рано. Да и моих агентов среди них будет каждый пятый.

Резким движением ломаю печать.

— Можно?

— Разумеется, мам.

Марта заглядывает мне через плечо. Ровные ряды черных буковок… пожри их Аргадон!

Рене!

Ну, твари, вы мне за это ответите…

Вот уж воистину, щуку сожрали, а зубы оставили. Их не выпололи до конца.

В самых вежливых выражениях рыцарь Храма Атторен сообщает мне, что виконт Моринар находится у него в плену. И если я не явлюсь на переговоры (место и время прилагаются, причем последнего едва хватит собраться и доехать), оставшееся от виконта пришлют мне в коробочке.

При этом я могу взять с собой людей, но не более пяти десятков. Ловушка?

— Ты не пойдешь.

Марта смотрит холодно и спокойно.

— Мам, я должен.

— Мне плевать. Я тебя не пущу.

Любому другому я уже ответил бы. И — резко. Но Марту я люблю — и я понимаю, о чем она сейчас думает. А потому…

— Мам, они не просто убьют Рене. Они позаботятся о том, чтобы ославить меня на всю страну. Ты же понимаешь.

О, да. Марта понимает.

— А лучше, если они убьют тебя?!

— Они уже пытались. Не вышло.

— Чудом.