Полуденные врата

– Я не прошу у тебя прощения. Что сделано, то сделано. – И снова я, поддаваясь какому-то порыву, провел рукой по её волосам, погладил шею, моя рука скользнула по её лопаткам вниз, по спине. Джеки внезапно выпрямилась, и моя ладонь очутилась на её талии. Джеки дала притянуть себя ближе – уже во второй раз за этот день. Подняв глаза, она смотрела мне в лицо, дышала моим дыханием. Светлые волосы, бледная кожа, белая блузка – в жемчужном свете луны Джеки казалась искрящейся статуей, вылепленной из блестящего снега. При этом грудь её нежно прижималась к моей, её тепло проникало в меня сквозь странный Джипов кожаный костюм. Моя рука лежала на поясе её джинсов, я привлек её теснее к себе, другой рукой отстраняя с её лица, с приоткрытых губ пряди светлых волос, я прижимал её к себе все сильнее, как бы формуя её мягкое, стройное, податливое тело, и она сама медленно обхватила меня руками. Я приник губами к её губам, ощутил касание кончика её языка, но…

– Эй, на палубе! – раздался крик. – Паруса! Паруса!

Мы отшатнулись друг от друга и принялись оглядываться. Но не успели и слова сказать, как на палубу высыпала, казалось, вся команда. Тревожный крик впередсмотрящего взволновал всех.

– Что ты орешь? – прокричал Уолан. – Где паруса?

– За нами! Не то три паруса, не то четыре!

– Чёрт побери! Парень прав! – встревоженно проговорил Те Киоре. Он слегка взмахнул подзорной трубой. – Даже снизу, отсюда, я вижу два, да вот вроде и третий. Как назло, луна так шпарит! Две мачты, это кеч[91] с марселями [92], а вон ещё три кливера! Будь все проклято! Знаю я, чем это пахнет! Что скажете, шкипер?

– Не повезло! Вот что! – пролаял Батанг Сен ещё более отрывисто, чем обычно. – Видите? Pinisi![93]

– Что? – воскликнула Джеки.

– Pinisi! – с яростной настойчивостью повторил Батанг и сунул подзорную трубу прямо в лицо Джеки. – Boegis! Pinisi!

Те Киоре кашлянул.

– Он хочет сказать, что эти парусники за нами – местные шхуны, prahus. Только не простые шхуны, они все Boegisprahus, их ещё называют pinisi, понятно?

– Ах вот оно что! – с облегчением вздохнула Джеки – А я уж встревожилась. Но ведь наш капитан тоже из этих боеги? Верно?

– К сожалению! В том-то и соль. Они все мусульмане, а Батанг человек старой веры – он всё ещё держится за индуизм.

– Да! В том-то всё и горе! – закивал Батанг. – Может, это мои двоюродные братья, может, просто друзья. А может, отъявленные негодяи-пираты. А может, и то и другое вместе! К востоку от солнца до сих пор есть старые боеги, сохранившиеся от плохих времен. Хорошо, если они следуют за нами случайно. А вдруг нет?

– Но они такие маленькие по сравнению с вашим кораблем, – вставил я. – Разве мы не можем просто обогнать их и уйти или победить в бою, если дойдет до этого?

– Может, у них большие команды, много оружия!

Я кивнул и вздрогнул – во мне взыграл адреналин.

– А выстрелить в них для острастки вы не можете? Пока не узнаете, кто они?

Ветерок принёс глухой звук удара.

– Может, и выстрелим.

Но в воздухе что-то с громким треском взорвалось, как раз над правым бортом.

– Фейерверк! – рявкнул Батанг.

– Что это, СОС? – удивился Те Киоре.

– Эй, на палубе! – крикнул впередсмотрящий. – Сигнал бедствия по правому борту! Pinisi остановились!

Мы и сами это видели, даже без подзорной трубы, – белая точка замерла на фоне серого пустого неба.

– Наверное, другие поплывут ему на помощь! – воскликнула Джеки.

– Похоже на то, – согласился Те Киоре.

– Но мы-то ближе, мы можем подоспеть к ним скорее.

– Да, если раздуть пары. Я вот только думаю, шкипер…

Батанг нетерпеливо облизал губы.

– Шимп, ты же волшебник! Посмотри!

Шимп со стонами приковылял и остановился рядом со мной, кляня все на свете, возмущенный тем, что его разбудили. Когда я рассказал ему о показавшихся prahus, он угрюмо уставился в сгущающуюся темноту и понюхал воздух.

– Что-то с ними не совсем чисто, но они тоже плывут к востоку от солнца. Сильных враждебных чар не чувствую – больше ничего не могу сказать.

Батанг с минуту поразмышлял, потом схватил переговорную трубу и повернул рукоятку машинного телеграфа.

– Разводи пары! Идем проверить! Осторожно!

Колеса снова захлюпали, Уолан медленно повернул руль, а над головами у нас потрескивали от свежего рассветного ветра паруса. Мы с Джеки стояли, тесно прижавшись друг к другу, и помалкивали, захваченные своими переживаниями и тем, что происходило вокруг. Мы вглядывались во все приближавшуюся пострадавшую prahu. Она, видно, на самом деле терпела бедствие, одна мачта сильно кренилась при малейшем покачивании. Шхуна тяжело переваливалась, как будто в неё набралась вода или оторвался груз в трюме. Становилось все светлей, и я вдруг со щемящей остротой вспомнил странное мимолётное ощущение, которое испытываешь, когда прыгаешь с корабля на корабль, и кажется, что под тобой сама бесконечность, хотя это всего лишь море.