Полуденный паром

Парень (растерянно). У меня, понимаешь, у меня... понимаешь... у меня ни пенса, ну, совсем ни копья. Ликер такой дорогой был.

Девушка (гладя его волосы). Значит, мы без гроша? Поцелуй меня!

Парень. Знаешь? У меня идея. Садись в кузов. (Девушка с его помощью забирается под брезент.) Опусти брезент. Жди меня здесь.

В своих джинсах в обтяжку парень направляется в городок, заглядывая в сады и теперь в самом деле напоминая конокрада. Вдруг его взгляд останавливается на балконе с резными перилами, с которого свисают на веревке сверкающие на солнце связки сушеного язя. Парень проглатывает слюну, подходит к забору, потом пятится назад и перемахивает через ограду. Прячась в кустах, он крадется к балкону. К нему кидается серой молнией громадный волкодав и пытается, рыча и гремя цепью, ухватить его за джинсы.

Парень (шепотом). Мурка... Томми... Да тише ты, дьявол, не шуми! Мы же братья, мы же с тобой братья...

Не переставая улещивать собаку, он подбирается к самому балкону, срывает связку язей, надевает ее, как ожерелье, на шею и, повторяя: «Мы же братья, Томми, пойми, братья!» — осторожно отходит на такое расстояние, чтобы собака не могла его достать, после чего в несколько прыжков пересекает сад и перемахивает через забор. Собака заливается безумным лаем. Как раз в тот момент, когда льняная голова парня взлетает над забором, на балконе появляется в ночной сорочке до пят и в мужском пиджаке хозяйка. Хозяйка кинула взгляд на остальные связки язей, раскачавшиеся ни с того ни с сего при полном безветрии, скрестила руки на груди и сказала утробным басом лавочника:

— Молодежь! Рыбокрады! Молодежь!

Лает собака.

Парень с язями за пазухой подбегает к машине и откидывает брезент. Достает из-под рубашки свою добычу и протягивает ее в кузов.

Парень (шепотом). Дорогая, я здесь.

Девушка. Что? Ты где пропадал?

Парень. Возьми. Это язь.

Язи исчезают. Из-под брезента показывается девичья рука, протягивающая потертую рублевку.

Девушка. А я нашла рубль. Купи хлеба и пива.

Парень берет рубль и направляется к лавке, на этот раз уверенным, неторопливым шагом. Лавку только что открыли, покупателей в ней нет. Его голодные глаза шарят по полкам.

Парень. Пару пива!

Продавец дает пиво.

Парень. Хлеба.

Продавец кладет на прилавок буханку.

Парень. Отрежь половину!

Продавец режет буханку.

Парень (подсчитывает в уме). Отрежь четверть.

Продавец смотрит на него с иронией, отрезает четверть и отсчитывает мелочью сдачу. Парень пересчитывает.

Парень. «Приму» и спички!

Продавец дает. Парень расплачивается и выходит. Хлеб он прячет за пазуху, сигареты и спички в карман. А пиво несет в руках, словно это символ богатства и счастья. Он идет и фальшиво насвистывает «Еньку». С негромким возгласом: «Это я, дорогая!»— он исчезает в кузове. Брезент плотно запахивается изнутри.

Автостоянка. Утро иванова дня. Большой четырехтонный грузовик с хлопком.

Подходит водитель. Свою кожаную куртку он зажал под мышкой. Это лысый крепкий мужчина средних лет, с лицом меланхолика. Первым делом он обходит машину кругом, пристально изучает покрышки, стягивает плотнее и без того натянутый брезент, открывает дверь кабины, включает зажигание, и мотор начинает петь ту самую песню, какую он и должен петь у хорошего водителя. Первая скорость — машина медленно трогается с места. Вторая скорость. А на третьей скорости машина катит уже по вытянутому латинскому «S», по «нашему» шоссе, уходящему на юго-запад.

В кузове, тесно прижавшись друг к другу, сидят парень и девушка. У обоих в зубах по язю, а у парня в руке — бутылка пива. Счастливые и голодные, они обмениваются изредка случайными фразами.

Девушка. Куда он нас везет? Куда мы едем?

Парень. С тобой — хоть в пекло.

Но все же он слегка приподнимает брезент и смотрит на убегающее назад шоссе, по которому к ним приближается издали серая «Волга». «Волга» постепенно настигает грузовик, и как раз в тот момент, когда становятся различимы лица ее пассажиров, которых в дальнейшем мы будем называть парикмахершей и доцентом, парень опускает брезент.

Парень. Какая-то дорога... Куда-нибудь да приедем.

Девушка. Лишь бы только не в Ригу. Там на разговоре не выедешь.

Парень. Не выедешь? Это я-то? Да. Нет. Корова. Борода... Еще как выеду!

Девушка. И денег нет...

Парень. Продадим что-нибудь. Ведь я с тобой. (Подсчитывает.) Пиво у нас есть, хлеб есть. И язь и сигареты...

Девушка. И поцелуи!

Не выпуская из руки язя, парень обнимает девушку и привлекает к себе. Пауза.

Парень. Покурим!

Девушка. Осторожней. Здесь хлопок.

Парень. Молчи, глупая! Тоже мне драгоценность! У меня легкая рука, вроде как у того дяди, что баню в Петсери спалил: затопил баню, а загорелся весь город.

Они берут по сигарете и начинают курить — парень курит со знанием дела, девушка неумело.

Девушка. Видишь? Курю!

Парень. Тогда поцелуемся.

Пока по «нашей» дороге направляются в гавань грузовик с хлопком и серая «Волга», из порта на острове выходит к материку морской паром.