Полудочка

По всему получалось, что он возил друзей на пикник, тратил бензин и ресурс «Хаммера». Сейчас, пьяные и сытые, они покачивались в уютном кондиционированном салоне и знали, что он, стеклянно трезвый, доставит всех обратно: завезет куда-то Артемия, спящего, как мешок с навозом, потом высадит Войтовичей у подъезда и примет прощальный поцелуй Виктора.

А сам окажется дома в таком усталом состоянии, что не расхочется даже выпивать.

От таких мыслей стало грустно.

Похоже, он вошел в пору мужского климакса, еще более деструктивного, чем женский.

– Дядя Слава, а причем мой компьютер? – вырывая из невеселого оцепенения, спросила Ксенька. – Вам он не по барабану, как папе?

– Не по барабану. В твоем возрасте надо иметь хороший комп. Завтра, ну то есть, в понедельник, подберу конфигурацию и тебе подарю.

– С какого перепуга ты будешь дарить этой звезде новый компьютер? – возмущенно спросила Элла.

– Вместо «Эльдорадо»? – уточнила Ксенька.

– Нет, – ответил Ганцев. – «Эльдорадо» – через десять лет. Компьютер – сейчас.

– Типа в честь моей конфирмации?

Оторвавшись от дороги, Ганцев быстро взглянул на полудочку.

– Типа того, – он кивнул и снова уставился вперед.

Они перебрасывались фразами, понятными только двоим, да еще коршуну, который видел все происшедшее.

Но пассажиры были слишком пьяны и довольны жизнью, чтобы вникать в чужие загадки.

– Нет, «Эльдорадо» не пойдет, – сказал Ганцев через километр, обогнав на кик-дауне пылевое облако, внутри которого ехал автопоезд. – Кабриолет – машина для цивилизованной страны, а в России можно ездить, только задраив все люки.

«Хаммер» ревел уверенно, он был полностью доволен и хозяином и жизнью.

– На самом деле я тебя вижу в вишневой «Шевроле Импала» шестьдесят второго, года моего рождения. Твои пропорции, вообще ты, только на колесах. Но, увы, на такой старой машине ездить нельзя, только любоваться. Я подарю тебе трехсотый «Крайслер», тоже красный.

Ксенька не ответила, она думала о чем-то своем.

Воровато оглянувшись и убедившись, что сзади все заняты собой, Ганцев протянул правую руку, положил ее на широчайшую консоль за селектором.

Почти сразу ладонь ощутила прикосновение тонких пальцев. Они уже понимали друг друга без слов.

6

– Рит, ты прости меня, пожалуйста, – сказал Ганцев, прижавшись щекой к Маргаритиной груди, спрятанной вискозной рубашкой.

– За что? – спросила она, не реагируя на прикосновение.

– За все, – ответил он, не вдаваясь в подробности.

В памяти промелькнул плотный солнечный свет, вкрадчивый запах сена и миг высшего блаженства, достигнутый одновременно – чего с другими женщинами не случалось.

Обо всем том никто не мог узнать.

Но Ганцев знал и вина – перед самой Ксенькой, перед Виктором и Эллой, даже перед услужливым Артемием, а прежде всего перед женой – жгла до такой степени, что ее следовало выжечь дотла неясными признаниями.

– За то, что устроил это шоу Нарциссо на дороге, – пояснил он, переводя стрелки на известное. – Глупо, трижды глупо. Но…

Жена молчала.

–…Захотелось доставить девчонке удовольствие. Возвысить ее над этим Артемием. Витька, лишенец, не думает о том, что дочери нужен не только быт, но имидж. Прости меня, Рита.

– Ты помнишь, что сказал Иоанн Предтеча, когда Христос подошел к Иордану? – спросила жена.

– Не помню. То есть не знаю. Библию не читал, не было времени.

– Я тоже не читала, но это знаю.

Маргарита повернулась на бок, грудь ускользнула.

– «Не тебе креститься от меня, а мне креститься от тебя.»

– Ты это к чему? – уточнил он.

– К тому, что у нас то же самое. Не тебе виниться передо мной, а совсем наоборот.

– Почему?

– Потому, что я спокойно сижу в белом халате у себя в поликлинике, принимаю даунов и энцефалопатов, говорю глубокомысленно и назначаю перинки Фрейка, которые ничему не помогают. Отрабатываю зарплату и больше ничего. А ты работаешь, как волк…

– Работает вол, тупая парнокопытная скотина, – поправил Ганцев. – А волк бегает, высунув язык. Я ни тот, ни другой. Я медведь, который ломится вперед, невзирая ни на что.

– Ну ладно, – согласилась она. – Ты медведь с турбиной в попе, крутишься круглыми сутками, рискуешь, как не знаю кто. А я – растение, ничего не могу.

– Зато я могу все, – возразил он. – И скоро куплю тебе «Ягуар».

– Зачем мне зверь? Я его не прокормлю, еще одна гиря на твою шею.

– Не зверь. Культовый аппарат, серии «XJ», черного цвета, с двумя парами фар и серебряным хищником на капоте. Подъедешь к своей утлой ДП – и все парни будут твои.

Решение подарить жене машину пришло внезапно и виделось единственно верным.

Им он мог расплатиться за измену с Ксенькой, которая случилась практически без его воли.

– Слава, мне не нужна машина. Давай лучше купим квартиру побольше.

Жена повернулась к нему.

– Я так устала, Слава… Я так устала от жизни и ничего не могу с собой поделать.

– Понимаю тебя.

– Мне хорошо с тобой, Слава, и очень надежно. Но…

Помолчав, Маргарита продолжила: