Полукороль

– Да уж. Ох. Они хотят приковать меня к ключу этого высохшего ошметка, чтобы я пряла им золото из соломы. В то время как твой змей-дядя и его червь-дочь разочаровывают меня каждым своим шагом и делают все возможное, чтобы уничтожить все, что я здесь построила.

– Исриун? – пробормотал Ярви, слегка хрипя. Он едва не добавил «моя нареченная», но под взглядом Сумаэль подумал, что лучше остановиться.

– Я знаю ее имя, – прорычала мать. – Предпочитаю его не использовать. Они разрушили договоренности, которые создавались годами. Мгновенно сделали врагами с таким трудом завоеванных друзей. Присвоили товары иностранных торговцев, и вытурили их с рынка. Если их цель разрушить Гетланд, они не могли ее добиться лучше. Они отдали мой монетный двор под храм фальшивого бога Верховного Короля, ты видел?

– Что-то вроде того…

– Единый Бог, который стоит над всеми, как Верховный Король сидит выше остальных. – Она безрадостно рассмеялась, отчего Ярви подпрыгнул. – Я сражалась с ними, но потеряла почву под ногами. Они не понимают поле битвы, но у них есть Черный Стул. И у них ключ к сокровищнице. Я сражалась с ними каждый день, любым оружием и способом…

– Кроме меча, – проворчал Ничто, не поднимая взгляда.

Мать Ярви резко на него взглянула.

– Он будет следующим. Но Одем заботится о своей безопасности, и за ним все воины Гетланда. В моем дворе не больше четырех десятков человек. Еще есть Хурик…

– Нет, – сказал Ярви. – Хурик человек Одема. Он пытался убить меня.

Глаза матери расширились.

– Хурик мой избранный щит. Он никогда бы меня не предал…

– Меня он предал довольно легко. – Ярви вспомнил кровь Кеймдала, брызнувшую на его лицо. – Поверь мне. Этот миг я вряд ли забуду.

Она сжала зубы и положила на стол дрожащий кулак.

– Я утоплю его в болоте. Но чтобы победить Одема, нам понадобится армия.

Ярви облизнул губы.

– У меня есть одна на подходе.

– Я потеряла сына и получила волшебника? Откуда?

– Ванстерланд, – сказал Ничто.

Упала каменная пауза.

– Понятно. – Ярви посмотрела на сестру Оуд, которая рискнула извинительно улыбнуться, а потом прокашлялась и посмотрела в пол. – Ты вступил в союз с Гром-гил-Гормом? С человеком, который убил твоего отца и продал тебя в рабство?

– Он не убивал моего отца. Я в этом уверен. – По крайней мере, на три четверти. – Одем убил твоего мужа и сына, его родного брата и племянника. И нужно хвататься за тех союзников, которых приносит ветер.

– Какой была цена Горма?

Ярви пошевелил языком в пересохшем рту. Он должен был знать, что Золотая Королева не упустит ни одной детали сделки.

– Я преклоню перед ним колено, как его вассал. – Из угла комнаты раздался яростный рык Ничто.

Глаз его матери дернулся.

– Король преклоняет колено перед злейшим врагом? Что подумает народ о такой дьявольской сделке?

– Пусть думают что угодно, когда Одем будет гнить в мусорной куче. Лучше король на коленях, чем попрошайка на ногах. Я смогу встать позже.

Улыбка коснулась уголка ее рта.

– Теперь ты больше мой сын, чем твоего отца.

– И горжусь этим.

– И все же. Ты впустишь этого мясника в Торлби? Превратишь наш город в скотобойню?

– Он будет лишь приманкой для городских воинов, – сказал Ярви. – Выманит их, чтобы в цитадели осталось мало людей. Мы пройдем по туннелям под скалой, опустим Кричащие Врата и возьмем Одема, пока он будет без охраны. У тебя найдутся для этого подходящие люди?

– Возможно. Я так думаю. Но твой дядя не дурак. Что если он не попадется в твою ловушку? Что если он оставит своих людей в цитадели и переждет все в безопасности?

– И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? – Ярви присел, глядя в глаза матери. – Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном Стуле. Он еще не одерживал громких побед, о которых стали бы петь. И для сравнения есть память о моем отце и о дяде Утиле. – Ярви улыбнулся, потому что знал, каково это, вечно сидеть в тени лучшего брата. – Одем не отдаст золотой шанс сделать то, чего не смог сделать его брат. Победить Гром-гил-Горма и доказать, что он могучий вождь.

Мать улыбнулась шире, и Ярви подумал, что прежде она никогда не смотрела на него с таким восхищением.

– У твоего брата, возможно, было больше пальцев, но весь разум боги отдали тебе. Ты становишься весьма хитроумным, Ярви.

Похоже, сочувствие, если его правильно использовать, может быть смертельным оружием.

– Годы, что я учился на министра, не прошли даром. И, кроме того, наши шансы могла бы увеличить помощь от того, кто близок Одему. Мы могли бы пойти к Матери Гандринг…

– Нет. Она министр Одема.

– Она мой министр.

Мать покачала головой.

– В лучшем случае ее лояльность раздвоится. И кто знает, что она посчитает большим благом? И так много всего, что может пойти не правильно.

– И в то же время, так много того, что нужно выиграть. Большие ставки означают большой риск.

– Так и есть. – Она встала, отряхивая юбку, и посмотрела на него с изумлением. – Когда мой сын стал игроком?

– Когда дядя бросил его в море и украл право по рождению.