Полукровка

Подкатив с выключенным двигателем, со стороны пригорка, он сошёл со своего мотоконя и зашагал по направлению к главному поджигателю.

— Вот те на! Сейтке, ты откуда взялся?

— Я откуда взялся? С горы спустился, а вот ты откуда взялся, из болота, что ли, выполз?

— Ну, ты как, решил посмотреть на конец волчьего логова? Они-то тебе тоже напакостили по полной. Не желаешь сам спичку бросить? Это конец разбойной сволочне.

— Отойди в сторонку, дай пройти. От моей суки потомство, мне и решать.

— А что, прав чабан, молодца! Твои, говоришь, так и забирай к себе, только поскорее, а то рванёт сейчас, от твоих цуциков только пух полетит по окрестностям.

— Затем и приехал. Спрячь спички, дай пройти.

На том мужики и порешили. Такая судьба выводка всех вполне устраивала и даже обрадовала. Взрыв паров бензина озарил дневное небо яркой вспышкой. Потом чёрная копоть заколдованным чернокрылым вороном вспорхнула ввысь и закружилась над ущельем, возвещая селянам о конце хитрой собачьей банды. Огонь пылал неистово и яростно. Для него, для огня, было, наверное, странно — он буйствует, а люди с ним не борются.

«Как же так они, что с ума посходили, понять невозможно, что происходит? Обычно они поливают меня водой, засыпают меня песком и все при этом очень много кричат. Суетятся, орут всякий вздор, кто во что горазд, мат звучит на все лады из всех уст, а тут, наоборот, стоят и с удовольствием смотрят на меня. Поразительно!»

Ничего странного в общем-то в этом не было, в огненном мареве растворялись последние следы страшных событий, результатом которых могли быть сломанные человеческие судьбы, а может быть, и жизни некоторых из селян. Мужики стояли чуть поодаль, в позах победителей и мирно судачили промеж собой. Вдруг лязгнула дверка грузовичка, и раздался всем знакомый Лёхин голос:

— А что, мужики, не тяпнуть ли нам по маленькой в честь победы?

— Это кто тут такой предусмотрительный? Лёха, что ли?

— Да, я, Лёха, а ты что, не знал, как меня зовут? Будем знакомы. — Лёха протянул приятелю Генычу перепачканную шофёрскую ладонь. Тот дружески шлёпнул своей ладонью о его и полез обниматься.

— Знал, конечно же, знал, голубь ты наш сизокрылый. А откуда у тебя эта замечательная трёх-литровочка образовалась, да ещё с такой замечательной пластмассовой крышечкой? У-тю-тю-тю-тю…

Геныч вытянул растопыренные пальцы в сторону банки с самогоном и зашевелил ими, словно собрался её пощекотать.

— Это моя половина для тёщи нагнала и утром приказала к месту доставить. Вот я под сиденье её и сунул.

— Что-то нам кажется, что ошиблась в тебе твоя Валька, не смог ты её приказ выполнить, ой не смог. Да какая же она половина, если в ней центнер веса с лишним, а Лёха весит чуть больше этой банки.

Мужики дружно расхохотались, у них было приподнятое настроение. Ведь день не прошёл даром — и дело сделано, и отдых состоялся.

— Ладно уж, семь бед — один ответ. Стакан в бардачке, кто смелый — разливай. Вот только закуски пол горбушки да огурец. Думал, сам перед тёщиным двором остаканюсь да закушу, а тут такое дело провернули.

— Лёха, ты мой брат, наливай, я, чур, первый. А ты пока что заранее обратную дорогу приметь, чтобы с истинного пути не сбиться. Ты лично обязан доставить меня в целости и сохранности к моему дому. Усёк?

Мужики приступили к заключительной фазе своей миссии, а костёр продолжал поглощать остатки кустарника на поляне. Зрелые шишки репейника в ярком огне вспыхивали и трескались, издавая хлопки, словно пушечная канонада далёкого морского сражения в давние древние времена. Так завершилась, полная опасностей и злоключений, история необычной своры одичавших дворовых собак, несколько месяцев кряду державшая в напряжении жителей крупного посёлка в далёком казахстанском предгорье. В тех изысканно прекрасных местах, где вода в речушке прозрачно чистая, ночи несказанно тихие, а дни неслыханно теплые и ласковые.

Вдоль по галечной, прочь от ущелья, которое с тех пор стали называть щенячьим, мчал мотоцикл с коляской. В ней, прикрытые овечьей шкурой, от страха прижавшись друг к дружке, тихохонько лежали четыре пушистых щенка. Один чисто чёрный, остальные пегие. Мордочки похожие на мамашу, глазки-пуговки, наполненные страхом, то и дело озирались по сторонам. От всех четверых отвратительно пахло бензином, но это теперь было не важно. Сейтке, случайно узнав о логове, тотчас поспешил за потомством и забрал их к себе для того, чтобы вырастить из них настоящих пастухов, защитников овечьих отар. Ему воспитывать молодняк не впервой.

23