Полукровка

— Что, и тебя развеселила кровавая сцена? — спросил Кольку Главный.

— Магомедыч, я бы и в самом деле веселился, если бы не факт.

— Ты о чём, Коля, что за факт?

— Вы вот тут веселитесь, а ведь Лиду с ног сшибла не она.

Веселье вмиг слетело с довольных лиц Николая и Азрета Магомедовича. Понимание ситуации в новом свете сразу отрезвило аналитиков и ещё больше их озадачило.

Если можно было предположить, что воровство на ферме прекратится из-за того, что разбойник остался один, то его способность без особого напряга преодолевать ограждение выгула пугала.

— Колька, Колька — надо же, такой праздник испоганил.

— Вам бы только праздновать, но не бывает на свете такого праздника, который невозможно было бы испортить. Как вы считаете, забор нам не стоило бы нарастить, надо же и о безопасности позаботиться.

— Николай Сергеевич, а ведь прав этот молокосос. Давай завтра вам сюда сварщика пришлю, тёзку, Генералова Николая, в помощь сами кого-нибудь снарядите, и надо действительно колючку приподнять от греха подальше. Этих пока не трогайте, я участкового пришлю, пусть протокол составит, чтобы всё по форме было, а потом отправите эту парочку в ветеринарку на вскрытие.

58

Для многочисленного выводка Тумана настали тяжёлые времена. Главе семейства приходилось выворачиваться наизнанку, добывая пропитание своим отпрыскам, но еды на всех всё равно остро не хватало. Самый маленький из щенков сильно ослаб и из норы почти не показывался, а остальные заметно потеряли в весе и набрасывались на любую принесённую им добычу. В этот раз Туману повезло, он почти сутки караулил момент, наблюдая за стадом овец. Одна ярочка, провалившись в кротовую нору, повредив ногу, сильно отстала и от усталости прилегла у промоины, тут её и прикончил безжалостный охотник. Собаки его не заметили, потому что находились с отарой. Но далеко не всегда фортуна ему улыбалась, бывали чёрные дни, и довольно часто. Туман, озадаченный поисками пропитания, всё чаще стал заглядывать в посёлок. Сперва это происходило только ночами, позднее он шатался по улицам почти в открытую и даже крал случайно подвернувшихся кур. В похвалу ему будет сказано, что, несмотря на трудности, своих щенков он не бросал.

Однажды, преодолев нешуточный страх, он пришёл на место гибели Чёрной. В это время уже заметно стемнело, светлым днём Туман не осмеливался приблизиться к ферме из-за риска встретить там своего противника. Обнюхав место схватки, он вновь ощутил поблизости свою напарницу, её находчивый ум и напористый характер. Как ему теперь не хватало её изобретательности и дерзости. Расстроенный пёс потихоньку подошёл к самому забору, где совсем недавно столь удачно охотился.

Ночь, за забором выгула нет поросят, это Туман точно знал, он смотрел на верхушку забора и не понимал.

«Мне кажется, что-то изменилось в этом заборе. Здесь что-то не так, как было раньше. Теперь он стал намного выше, такой забор не перепрыгнуть. Сюда ходить незачем, здесь больше пищи не будет».

Разочарованному взору зверя предстала вершина ограды, которую венчали четыре ряда туго натянутой колючей проволоки, и её не перелезть больше, ни при каких обстоятельствах.

59

Молодого повесу прямо у дверей фермы встретила сама Евдокия, грозная, как штормовое море.

— Ты что, опять самогоном ночью накачался? От тебя за километр перегарищем разит.

Колька опоздал на работу почти на целый час и готовился получить от неё законный нагоняй.

— Дусь, не шуми, я сейчас всё сделаю, тут такое дело, понимаешь, я не самогон пил вчера, а отборную водочку, под сургучной пробочкой. Вот и не рассчитал слегка.

— Врёшь ты всё, бродяга, пьянь подзаборная. Кто-то ему водочки сургучной поднёс, может, тебя и килечкой пряного посола побаловали?

— Да, была и килечка, а что, по-твоему, я и кильки несчастной не достоин?

— Достоин ты, достоин — дрыном вдоль хребта достоин. Будь моя воля, я бы тебе прописала палочной микстуры, уверена, что на пользу было бы. Иди, вон кормушки старые собери и к сварщику отвези, пусть ножки им ремонтирует, совсем разломались. Смотри, чтобы до обеда уложился, потом на склад за витаминами поедем.

— Вот это другое дело, «товарищ генерал», а то палками по мягким, дорогим моему сердцу местам. Насилие над личностью, между прочим, запрещено в нашем государстве.

— Слушай, личность, сделай милость — смойся с глаз, не то сейчас до швабры дотянусь, тогда быть беде.

Хотя в голосе бригадирши слышались гневные нотки, но Кольке стало понятно, что Евдоха отошла и зла больше на него не держит, самое время рвать когти. Подальше от начальства — поменьше приказов.

Кормушки, конечно же, он решил отложить на потом, сейчас перед ним была задача поважнее. От Дуси он прямиком отправился к Николаю, чтобы поделиться с ним главной новостью вчерашнего вечера.

— Здорово, Коль!

— Здоровее видали, говори чего надо, да дыши в сторону, а то голова у меня заболит, ты пахнешь как бочка с нервно-паралитическими газами. Скажи, чего праздновал?

— Мать мне новые пуговицы к пиджаку купила, вот и пришлось обмывать.

— Кончай трепаться, а по делу говори.

— Только правду и ничего кроме правды!