Полукровка

Николая рассердило его несерьёзное поведение, и он грозно заметил:

— Вон мешок в углу из-под витаминов, он не в меру пыльный, видишь?

— Вижу, а что?

— Если не ответишь на мой вопрос, этим мешком получишь в морду, неделю чихать придётся, теперь понял?

— Понял, понял. Одна с утра дрыном грозится, другой пыльным мешком в рыльник натыкать, никакого продыху мне, бедному.

Николай вновь повернулся к Кольке и оставил работу.

— Так ты понял меня или не совсем?

— Понял, понял…

— Ты снова?..

Николай-старший наконец вышел из себя, затем нагнулся и взял в руку тот самый пыльный мешок, пригрозив им младшему пустомеле. Тому ничего не оставалось, как перейти к делу. И он, наконец, без прелюдий начал свой рассказ:

— Вчера вечером, как мать корову подоила, слышу, кобель мой во дворе забрехал, я к окну и глазам своим не верю. У калитки при полном параде, в белой рубашонке и скромный, как первоклассница, стоит сам…

Николай взорвался и с размаху запустил мешком прямо в Кольку. А поскольку охотник и стрелок он был отменный, то мешок прилетел к цели быстрее, чем эта цель успела выскочить за дверь кормоцеха. Облако вонючей пыли окружило всю голову бедного страдальца. Он в этом молочном облаке почти ничего не видел, и дышать ему стало нечем. Вонючая, противно пахнущая, вредная пыль мгновенно заполнила все дыхательные каналы молодого пустомели. Раздался многократный оглушительный чих.

— Ну что, продрал глаза, говорить будешь или ещё разок помочь?

— Не надо.

Колька отряхивал с лица въедливую пыль, а на его лице в это время читалась детская обида, которую выдавали скривлённые губы и влажные глаза. Николая-старшего его удручённый вид настолько развеселил, что он забыл вспыхнувшую было злость.

— Ладно, хватит дуться, в следующий раз не будешь кота за хвост тянуть. Просят тебя говорить — значит, говори, понял?

— Да понял я, понял…

— Ты снова?

Колька спохватился на полуслове и затараторил, как из пулемёта:

— Сам Доля пришёл. Пузырь сургучной в кармане и килька пряного посола таллинской расфасовки.

— Вот те на?! Чего молчал-то?

— Я?! Молчал? Да я к тебе первому, а ты мешком в харю…

— Ладно, кончай канючить, что там Доля?

— Ты представляешь, Андрей Максимович совершенно случайно проходил мимо нашего дома и решил навестить меня с неофициальным визитом.

— Ну, что ты сядешь, будешь делать… Совершенно случайно, говоришь?

— Так прямо и сказал: «Дай, думаю, зайду».

Эта выходка Андрея Максимовича говорила о многом. Он ведь первый лгал на парткоме и обвинял Палкана, да и самого Николая, в воровстве молодых поросят. А тут вдруг нарисовалась ситуация до предела комичная.

— Это же надо такое придумать: случайно шёл, по другому концу села, ха-ха-ха. А он до того когда-нибудь стоял рядом с твоим домом?

— Какой там стоял, ха-ха-ха, по улице по нашей в жизни не хаживал, ха-ха-ха.

— Я не удивлюсь, если и поллитровка у него случайно в кармане завалялась. Ну-ка, расскажи мне, чего он хотел-то, зачем приходил?

— А того и хотел, что про своего Тумана разузнать. Я поражаюсь этому Доле. Пёс его негодяй, каких поискать, а у него прямо любовь к нему безграничная. Попадись мне этот гад на мушку, дыр в бортах наделаю больше, чем в дуршлаге. Я прикинулся подпившим, а он и спрашивает: «А что, Туман был в выгуле или его никто не видел? Может, та сука поросят таскала одна?»

— Что же ты его не спросил: как же так получается, что он о своём похороненном Тумане хлопочет?

— Как не спросил, обязательно спросил, так он поднялся и сразу ушёл.

— Ушёл? А что ему ещё оставалось делать? Ты его ко мне посылай в следующий раз, я ему растолкую, где его Тумана искать, он у меня долго туда добираться будет.

— Коль, шутки шутками, а на самом деле — где Тумана искать будем? Я так думаю, его прикончить нужно, иначе он ещё бед натворит.

ГЛАВАIV Новые проблемы сельских улиц

1

Трудную задачу поставили перед собой охотники: найти того, кто скрылся с умыслом исчезнуть навсегда. Что ещё оставалось делать Туману после того стресса, который он испытал там, у фермы, при встрече с Палканом. Ему в сторону сельских дворов и смотреть-то было стрёмно, не говоря уже о прогулках поблизости.

Если задуматься, то становится очевидным, что звериный ужас, как и звериная злоба, звериный азарт — одного поля ягода. И то, и другое, и третье проявляются в каждом конкретном случае, как говорится, сполна, во всей красе, если такое можно считать красивым.

Звериный азарт резвой борзой ни за что не позволит преследуемой жертве расслабиться хотя бы на мгновение, он вымотает беднягу до изнеможения, вскружит ей голову и заставит двигаться в нужном для охотника направлении. Уж кто-кто, а охотники высоко ценят азартных собак; неспроста, обретая щенка, хозяин поинтересуется сперва насчёт характера его предков.

— Да, говорите, азарта хоть отбавляй, ну что же, что же, беру, благодарствуйте, беру, как не взять.

— Берите, берите, век потом благодарить будете, не раз ещё спасибо скажете, берите, уж точно не пожалеете.